Экскурсант

– Светик, где оставшаяся запчасть?
– спросил я.

– На верстаке в углу, - ответила она.
– Ты как?

– Да нормально, - ответил я, пробуя делать первые шаги.
– Только вот, как его снять, пока идей нет.

Я взял из рук Саныча недостающую часть, раздумывая, куда бы ее пристроить. Собственно, идей было немного, раз голова не покрыта, значит куда-то в ту степь и тулить надо.

– Саныч, - попросил я.
– Погляди, нет ли где-нибудь на шее или спине местечка для крепления этой штуковины.

– Не видно, что-то, - пробурчал Саныч после тщательного осмотра моих тылов.

– Впрочем, тут есть какие-то наметки между двумя какими-то "пушками", дай попробую.

Наметки оказались верными. Я не видел, что там произошло, но пришло чувство завершенной целостности. На голову начала наползать новая волна податливой брони, сопровождаемая успокаивающим теплом. Тут же в два голоса начали истерить мои симбиоты.

– Вторжение! Психический порог три-четвертых! Срочно нужна помощь!
– вопил в моем сознании пси-модуль симбиота.

– Изменение биохимических связей. Вторжение в эндокринную, нервную, кровеносную...
– чуть более спокойно бубнил блок медицинского контроля и поддержки.

– Прекратить панику!
– мысленно пытался я обуздать симбиотов.
– Нужна интеграция с новым симбиотом!

Но симбы сдаваться не собирались, отстаивая мою независимость. Я покачнулся, по телу пошла волна мурашек. Сделав судорожный шаг, я потерял ориентацию из-за головокружения и рухнул спиной вперед. Совершенно не почувствовав боли, я впал в какой-то неестественно сильный гнев.

– Я тут хозяин этого тела или статуя Венеры безрукой!
– в какой-то момент, жутко разозлившись, я послал в моих симбов волну своей воли и недовольства, требуя немедленно слушаться меня.
– Чебурашки подкожные! Если сейчас же не пожухнете, снесу всех на корм червям!

Симбы замолчали. По телу пошла очередная волна тепла, разгоняя наглых мурашек, и над головой сомкнулась темнота. Тело потряхивало, похоже, от переизбытка то ли адреналина, то ли еще каких-то симбиотных стимуляторов. Прикрыв глаза, я решил немного передохнуть. Досчитав до двухсот коров, я снова открыл глаза, всемто коров перед ними бродили толстые стада разноцветных кругов. Через эти "новогодние огни" я увидел слегка расплывчатое и искаженное страхом лицо Саныча.

– Не бздеть!
– сказал я почти уверенно.
– Я жив и почти здоров. Тем более, назад дороги пока нет.

Тело ощущало комфорт, как будто я находился в ванной с теплой водой. Тяжесть, поначалу давившая на плечи, ушла, как и некотрое чувство скованности. Я поднял правую руку и несколько раз сжал-разжал пальцы. Тело слушалось как-то не очень уверенно, как будто все было облеплено ватой или глиной. Закрыв глаза, я решил сосредоточиться на проверке своего костно-мясного комплекта, и тут же в мою голову хлынул поток информации. Меня как будто затягивало в общение с кем-то. Обтянутый чужой броней я лежал на палубе и вел диалог, для моих друзей состоящий из одних лишь моих реплик:

– Да. Канал открыт.

– Подтверждаю.

– Прекратить блокировку.

– Заданий нет, идентификация отсутствует.

– Как это не подтвердите! Я тут что, в бирюльки играть пришел что ли? Еще пару-тройку тысяч лет пофилонить намереваетесь?

– Наладить! Отрегулировать!

– Вы уверены?

– Это не мои проблемы, что у вас нет такой базы данных по нестандартным конфигурациям!

– Да мне плевать, откройте систему для корректировки, сами подстроим.

– Насрать мне на ваших системщиков!

В общем, диалог был с позиции конкретно обиженного мелкого начальства, другой манеры поведения как-то не оказалось в голове. Честно говоря, я не был уверен, говорю ли я вообще что-то вслух или нет. Главное, что я своего добился. Мне отдали "броню" на растерзание. Сначала ожил БМКП, доложив, что конфигурация совмещена, потом окончательно прояснилось в голове, и я позвал Светлану.

– Светик, давно ли у нас БМКП стал разумным и делает доклады?
– спросил я первое, что пришло в голову.
– Ни разу до сегодняшнего дня не слышал.

– Я за тебя испугалась, - облегченно ответила Светлана.
– Ты уже пятнадцать минут лежишь и молчишь.

– Да?
– удивился я.
– Странно.

– БМКП принципиально не сможет тебе давать отчеты, - продолжила Светлана.
– Он имеет возможность бороться за твою жизнь и осуществлять сопряжение с различными устройствами КСС. Может, у тебя галлюцинации от перенапряжения?

– Значит, или это глюк, или одно из двух, - сказал я.

– Ты о чем?
– забеспокоилась Светлана.

– Да так, приснилось, - успокоил я.
– Все нормализовалось. Ты сможешь к моему пси-симбу расширителю памяти подключиться?

– Да, - ответила Светлана.
– То есть, уже нет.

– Щас, - рассердился я.

– Есть!
– доложила Светлана.
– Что, черт побери, у тебя в голове!

– Так! Не пузыримся, а сливаем спешно все, до чего дотянемся, - отрезал я поток слов.
– Это нужно делать срочно, пока доступ куда-то там открыт.

– Угу, - подтвердила Светлана.
– Стекляшку припрягаю.

В моем теле и голове, как будто стали переключаться необходимые тумблеры. Все пошло на поправку. Но ненадолго. Лавинообразно все мысли вымерли, и в мозгах поселилась вечная мерзлота. Зато я смог взять себя "в руки". Согнул - разогнул верхние конечности, подвигал туда-сюда нижними. Смутно ощущались странности, приходили мысли о каких-то других конечностях. В какой-то момент время вообще перестало существовать.

– Сергей, тебе надо отключиться, - пришел откуда-то издалека смутно знакомый голос.

– Я тебя знаю?
– спросил я.

Сознание чуть прояснилось.

– Так лучше?
– спросил кто-то.

– Да, - ответил я.
– Я тебя знаю?

– Тебе надо отключаться, - повторил совсем знакомый голос.
– Порог очень высок, твой мозг не готов работать связующим звеном в потоке такой мощности.

– Не знаю о чем ты, - ответил я.
– Но раз нужно для дела, держи оборону "до последнего".

Мысли опять "замерзли". Я с удивлением уставился на свои странные руки.