Экспансия: Катаклизм. Том 3

— Я знаю, — ответил Хаген. — И успел переговорить и с теми, и с другими.

— Судя по вашему недовольному лицу, первые ваш глубокий душевный порыв, направленный на их спасение, особо не оценили, — я смотрел на мужчину и видел, как он вновь скривился. Правда, в этот раз точно не из-за боли. — Ну а по отсутствию лишних отверстий в вашем теле, вторые извинения приняли. Хотя готов поспорить, что лишь из-за того, что вы им предложили что-то, помимо слов искреннего сожаления.

— Компенсации. Каждому, — хмыкнул Хаген.

— Ну надо же. Ничто человеческое не чуждо покорителю вселенной. Присаживайтесь, господин офицер, — я указал мужчине на кресло, а сам склонился над селектором, дав указание Чакравати принести нам чаю.

Через пятнадцать минут кружки опустели, и мы взяли паузу в разговоре, анализируя собеседника.

О чём именно размышлял имперец, можно было лишь догадываться, но я бы не назвал Эрика Хагена приятным человеком. И в разведку бы я с ним точно не пошёл. Нет, не потому, что он бы ударил в спину или иную подлость совершил. И не из-за его поведения на погибшем дирижабле.

Просто этот человек был из таких, до кого доходит только через боль. Несколько ударов в мужественную челюсть, лишение какой-нибудь части тела, заряд из дробовика, на худой конец.

У Хагена, кстати, не хватало пары пальцев на левой руке, именно поэтому он не снимал перчатки. Вот ни капли не удивлюсь, если он лишился их не во время сражения, а в обычной драке, где ему пытались объяснить, в чём он был не прав.

— Надеюсь, чай вам понравился, — дав имперцу ещё пять минут на размышление, произнёс я, давая понять, что его время вышло.

— Терпеть его не могу, — прямолинейно ответил Хаген. — Но ещё больше не люблю быть в должниках.

— Нелегко вам, наверное, было в жизни с вашим-то подходом к людям и решению проблем, — я не сдержался и ухмыльнулся, после чего отпил напитка.

Мне же чай, напротив, понравился. Видимо, Чакравати что-то с ним наколдовала. Видел я у неё целый шкафчик с различными прозрачными пакетиками. Аромат стоял ещё тот, когда она их открывала…

— Не все с детства имели возможность обучаться словесности, — с лёгким оттенком грусти произнёс Хаген. — Но у каждого своя дорога, и я не планирую с неё сворачивать.

— Плохо кончите.

— Знали бы, сколько раз я слышал эту фразу, — рассмеялся имперец, но тут же согнулся от боли в сломанных рёбрах. — Но я ещё жив…

— Поверьте, со вчерашнего вечера это точно не ваша заслуга, — я усмехнулся. — Ну да ладно. Думаю, пора перейти к главному. Чем вы собрались рассчитываться со мной, за этим же пришли?

— На самом деле по двум причинам, — оживился Хаген. — Как вы правильно заметили, я собираюсь вас отблагодарить. К сожалению, все мои финансы ушли на компенсации экипажу Ямагири, так что единственное, что я вам могу предложить, это межпланетный транспортный челнок. Он небольшой, ещё и старой модели, но полностью исправен.

— И зачем он мне на планете, где суборбитальные полёты гарантированно заканчиваются катастрофой. А нормальные полёты в атмосфере невозможны из-за аномалий? — скептически произнёс я.

— Орбитал расширяется, да и соседние планеты рано или поздно начнут осваивать хотя бы ради редких металлов, так что он вам наверняка пригодиться, — совершенно неубедительно произнёс Хаген. — Первое время, конечно, он будет пылиться в ангаре и высасывать деньги за хранение и обслуживание, но поверьте опытному пустотнику, в космосе лучше иметь запасной челнок, чем не иметь его вовсе.

С одной стороны, на фиг челнок мне не сдался, это действительно лишние расходы. С другой стороны, у Алёнки скоро День Рождения, а собственная летающая колымага ей точно понравится.

— Ладно, а вторая причина? — спросил я, раздумывая над предложением Хагена.

— Хочу дуэль с тем бугаём, что выстрелил в меня. Леонов, вроде бы, — удивил меня имперец. — Мне не нравится проигрывать, и я прошу реванша.

— Нет, — отрезал я.

— Но почему?! — подскочил с кресла мужчина.

— К чему мне труп имперского поданного на собственной территории? Вот если бы Фёдор Иванович, мой наставник, между прочим, бросил вам вызов, всё было бы в рамках кодекса. Вы угрожали сорвать спасательную операцию, он минимизировал ущерб. А так… — пояснил я Хагену так, словно объяснял очевидные вещи отсталому человеку. — Мне же потом и предъявят, что я заставил офицера звёздного флота самоубиться, а это будет именно самоубийством. Любой, кто видел Леонова, это подтвердит.

— Тогда можно мне самому с ним переговорить? — не отступал имперец. — Уверен, он не откажется от хорошей драки. Я знаю таких людей.

— И я его тоже знаю. Впрочем, таких как вы, я тоже повидал, — вздохнул я. — Ладно, как он вернётся, разрешу ему принять вызов от вас. Только не забудьте заранее написать завещание. Я, конечно, попрошу его вас не убивать, но рука у наставника тяжёлая, может и зашибить ненароком.

— Да хоть в двух экземплярах! — радостно произнёс Хаген. — Но уверен, что оно не пригодится. Впрочем, и я обещаю его не убивать, лишь докажу, что в честном поединке меня не одолеть.

— Уверен, это будет увлекательное зрелище, — прикрыл я рот ладонью, пытаясь скрыть, как зеваю. Знал бы он, сколько я со времён выпуска из Академии слышал подобных разговоров.

Даю имперцу минуту… хотя нет, этот упёртый… минуту и секунд двадцать, прежде чем Леонов втопчет его в ринг. Ну или не в ринг, смотря, на чём они сойдутся.

Обрадованный разрешением Хаген умчался почти сразу, лишь перекинул мне через комм дарственную на челнок. Пробежавшись взглядом по документу, не удержался от улыбки. Судёнышко, по форме напоминающее упавшего мордой на землю снеговика, было мне чертовски знакомо. Кстати, среди работяг-пилотов его так и прозвали «Снеговик».

Именно на подобной развалюхе мы с отцом уходили от бандитов на Барресе. Как раз заканчивался наш двухнедельный поход по Сельве. Шли мы тогда небольшой группой по сложному маршруту, когда местные «аборигены» решили поиметь лёгких деньжат с богатеньких аристо.

На их беду, поимели они лишь проблемы, но это потом. Вначале удирать пришлось нам, по пути экспроприировав «Снеговика». Весёлые тогда каникулы у меня вышли. Боюсь, узнай мать, как мы с отцом на самом деле отдыхали, помер бы батя куда раньше.

Ну да ладно, воспоминания воспоминаниями, а дела никто не отменял, так что вызвал Гиту, чтобы она забрала кружки с заварником, а сам сгрёб документы в центр стола и продолжил их разбирать.

Следующие дни оказались забиты банальной рутиной. Меня словно загнали на манеж, заставляя бегать по кругу. По крайней мере, маршрут Черепаха — кабинет — город мне надоел настолько, что на третьи сутки я спал уже в кабинете, чтобы не тратить время на дорогу.

Редкой отдушиной становились вылазки за пределы города. Снаружи мир будто замер, укрывшись одеялом из пепла. Даже хищный лес будто сжался и уснул, позволяя нам пробираться на свою территорию в поисках добычи.