Экспансия. Кречет

Дрон пошел на снижение. Картинка на мониторе начала меняться. Заработал соседний монитор, на котором появилось совсем уж непривычное изображение. Это работает инфракрасная камера.

Ага. Вот летняя кухня, и там двое людей. Кто именно не понять. Разве только видно, что взрослые. Прослушка вообще ничего не дала. Тишина. Не полная, вообще-то. Если судить по звукам, то там кто-то принимал пищу. Удалось явственно отличить стук о тарелку, вилки или ложки.

– Это все, Андрей Ильич.

– Как все? А где дети? Там должны быть еще двое детей. И почему только двое? Что, похититель только один? Или это оба злодеи, а Кречетову с детьми увезли в другое место? А может заложников спрятали в подпол?

Ответом на его вопросы было только недоумевающее выражение на лице Весницкого, и пожатие плечами. А что еще мог получить парень с одного единственного облета, после чего машина застыла на высоте двухсот метров.

– Так. Ладно. Ты можешь занять позицию так, чтобы хоть как-то держать вход в кухню?

– Я даже мог бы попытаться заглянуть в нее. Но с такого расстояния, и при таком солнце, будут одни блики.

– Ладно, Саша. Наблюдай, и будь на связи с Бубновым. И помни, обнаруживать себя нельзя ни в коем случае.

– Прослушку на вас вешать будем.

– Слушать, только если через телефон.

– К какому подключаться?

– К гражданскому конечно. А этот,- Фомин отстегнул от ремня кобуру со спутниковым телефоном,- пусть пока у тебя на хранении побудет. Все. Я пошел.

Пересев в свою Ауди, Фомин уже собрался было объехать квартал и подъехать по нужному адресу. Но тут вдруг заметил небольшой пикап, медленно движущийся по улице. Водитель в громкоговоритель лениво предлагал на продажу картошку. Андрей тут же вновь покинул кабину, и остановив торговца, купил среднюю сетку картофеля.

Залегендировавшись на скорую руку, он наконец тронул автомобиль, быстро объехал квартал и остановился у ворот дома. Ничего не поделаешь. Придется рисковать.

Признаться трясло его сейчас не по детски. Одно дело когда ты идешь на штурм, в готовности нанести удар первым. И совсем другое, когда тебе приходится изображать полную безмятежность. Не могли эти уроды, планируя операцию не установить факта дружбы между Фомиными и Кречетовыми. Ведь должны же были цэрэушники отслеживать объект. А Андрей с семьей гостили в этом доме буквально вчера.

С духом успел собраться, пока выходил из машины, и доставал сетку с картошкой. Потом решительно толкнул легонько скрипнувшую калитку и вошел во двор. Жилой дом справа. Слева забор с соседями. Дальше справа же летний фанерный домик, в котором спится невероятно легко. За ним небольшой сарай, для всякой всячины. Вдоль них бетонная дорожка, упирающаяся в летнюю кухню. Ответвление влево, ведущее к беседке.

– Алла! Алла, ты где!? Я картошку привез. Извини, что задержался. Да где ты!? Я тороплюсь. Мне еще на службу бежать.

Словно не в курсе, заглянул в дом. Потом решительно направился в летнюю кухню.

– А-а, вот ты где. Ну ты чего не отзываешься?

– Здравствуй Андрей.

– Привет. Вот, картошка. Как и обещал.

Андрей светясь самой открытой улыбкой смотрел на бледную и улыбающуюся через силу женщину. Одну. На столе тарелка, со следами съеденного борща. И это все. Вот так вот. И что теперь делать?

В этот момент зазвонил его телефон. Извинившись, он тут же взял трубку.

– Андрей Ильич, я так понимаю вы его не видите?- Поинтересовался Весницкий.

– Да, именно так.

И это было странным, потому что летняя кухня состояла всего лишь из одной комнатушки, три на четыре. Спрятаться здесь буквально негде. Окошко выходящее на огород не такое уж и маленькое, но глухое, с форточкой, в которую взрослому человеку никак не пролезть.

– Но он там. В дальнем от входа углу.

– Ага. Понял. Я потом во всем разберусь.

Кухня старая, строилась еще при дедах, когда о газе здесь и не мечтали. Потому и печь в наличии. Между дымоходом и стеной есть небольшая щель. Там раньше складывали дрова. Оно и под ногами не валяются, и сохнут. Взрослому человеку пролезть в эту щель весьма проблематично, иное дело детворе. И они туда таки лазали.

Получается, каким-то образом туда забрался мужик, и похоже сам вылезать не собирается. Ну и как тут, обставить случайность? Остается его провоцировать.

– Алла, что случилось? На тебе лица нет,- пряча телефон, произнес он.

– Все нормально, Андрей. Спасибо за картошку.

– Нормально?

– Да. Да. Все просто отлично.

– Уверена?

– Да.

– А где дети? Что-то их не видно.

– Ушли гулять.

– Одни? С каких это пор, ты отпускаешь их одних?

– Да они взрослые уже.

– Алла...

– Я же тебе говорю, все нормально!- Хотя и не закричала, но все же сорвалась женщина.

– Алла, ты чего?

– Извини, Андрей. Это так. Нахлынуло что-то. Все в порядке. Правда.

– Ладно. Я картошку вот здесь оставлю.

– Андрей...- Попыталась было она остановить его.

– Твою мать!

Фомин резко ушел в сторону, едва успев сместиться за печную трубу, когда грохнул выстрел. Резко ударило по ушам. С потолка посыпалась старая и уже обвисшая побелка. Пуля с глухим стуком вошла в саманную стену, взбив облачко побелки.

И тут же вдогонку грохнула еще два выстрела. Это уже Фомин. Успев выхватить свой табельный ПЯ, он пальнул за дымоход. Если преступник не дернется, то его и не заденет. Рикошета Андрей не опасался. Саман примет в себя пулю и под куда более острым углом.

– Ствол на пол! Выходишь вытянув вперед пустые руки! Делай или следующую пулю на поражение! Ну! Мне тут даже целиться не нужно!

– Все, все, мужик, не стреляй. Прости. Шайтан попутал.

На деревянный пол со стуком упал старенький и потертый Макаров.

– Теперь руки,- потребовал Андрей.

– Да как? Я тут боком стою, еле дышу.

– Твои трудности. Хоть раком становись. Живо!

Наконец появились руки неизвестного, демонстрируя пустые ладони. Для подобного финта их обладателю пришлось прогнуться боком, едва ли не на девяноста градусов. Наверняка стоял при этом на одной ноге.

Рывок. Худощавое тело с глухим стуком упало на пол. Правая рука тут же оказалась заведена за спину и взята на болевой. Левая рука. Трель наручников. И вздернуть кривящегося от боли преступника на ноги.