Экспат

— Понимаю, — спокойно кивнул Антон. — Лорд, я вас покидаю.

«Хозяин» не ответил.

К поверхности Зербе шёл, не оборачиваясь. Он остановился только один раз — набить табаком трубку. За его спиной всё громче распевались крайне низкие, утробные голоса. От их тональности мелко содрогались мышцы, но мистер Аллен, казалось, был на седьмом небе от счастья. «Тёмный» усмехнулся. Раскурил трубку, затянулся.

Он видел много наивных ксенолюбов. Этот был не первым и не последним в жизни могучего офицера. И определенно, Джей Аллен заслуживал «хозяйского» ритуала. Сделав первый вдох, Зербе зашагал. Уже у самого выхода его догнал дикий вой боли. Он иногда прерывался влажными, глухими звуками, словно рвали большой кусок ткани.

Не сошедшие с постов у входа в подземелье часовые хранили каменные, чуть позеленевшие лица. Зербе одобрительно кивнул и прикрыл дверь. Пленник какие — то несколько минут умолял о помощи, а затем прекратил. Больше нечем было исторгать звуки, оставалось только сдавленно хрипеть. А хрипы Антон Зербе уже не слышал.

Ему было на них плевать.

* * *

Место: Старый Город

Локация: Пирс номер два.

Время:

Я посасываю остывшую трубку, как будто это могло что — то изменить. Агнетт где — то за моей спиной смотрит в сторону бесконечной реки, растворяющей в себе весь смрад и мрак Города. Через двести километров будет озеро Сиппар. Место, у которого мы так и не окажемся. Ещё одно место.

— Это совершенно необязательно делать, — глухо произносит она. Я не отвечаю. Рыжая может пробить меня эмоциями. Но, к счастью, не злоупотребляет этим. Хорошая девочка.

Пирс номер два уже давно не принимал баржи, перегруженные импортными товарами. Слишком мелко, слишком близко к жилым массивам Старого города. Слишком маленькая полезная площадь, чтобы поставить мощные краны. Дельцы не позарились на это место — променад уже заканчивался у первого пирса. Да и район речного порта традиционно считался не самым благополучным районом. Хоть и «зелёным», зеленее глаз Агнетт.

— Что тебе не нравится сейчас?

Я скриплю зубами. Если честно, то выражал своё недовольство Эрнест А. Н. очень даже редко. Глухая ярость, с которой обычно вскрывал глотки отморозкам, поднималась из глубин души, но сдерживаться нужно было. И так слишком часто выходил из себя в последнее время. Поэтому — вложить всю озлобленность в тихое, аккуратное выбивание трубки о перила.

— Не нравится, — цежу я, оборачиваясь, — что ты пытаешься мне навязать оседлый, приличный образ жизни.

— Не пытаюсь…

— Не нравится, что при этом всячески его избегаешь. Квартира, нормальная квартира на нас двоих, уже арендована. Насколько я помню, как и твоё место на кафедре.

— Ничего ты не понимаешь, — сжимает губы Агнетт и отворачивается от реки.

— Не понимаю. Я уже и не понимаю, кто ты вообще есть. В городе тысяча Агнетт, но понять, кто ты на самом деле, не могу. Ведь Агнетт, сидящая передо мной, никогда не назвала мне своей фамилии. И возраста.

Она молчит. Неподвижное лицо. Никаких эмоций. Этот вопрос давно назревал — и не прорвался бы наружу, если бы ваш покорный слуга не поверил всерьёз, будто он съедется с рыжей красоткой. И вот — пожалуйста, холодное молчание.

— Это всё?

Я сужаю взгляд. За месяцы работы с отъявленными отморозками пришлось научиться понимать чувства человека лучше окапи. Но Агнетт я понять сейчас не мог. Кусок льда под отличной обшивкой, украшенный рыжей гривой. Нет, не стоит. Всё — таки, первое правило штурмовика Марвина Дотса не зря гласило — лишнее дело связываться с женщиной, безумнее тебя самого.

Этот узел давно пора было разрубить. Я вздыхаю, неспешно укладываю трубку в футляр.

— Если тебе найдётся, что сказать — я к твоим услугам.

— Нечего. Не хочу подкармливать твою паранойю. И никто не виноват в том, что тебе не удается выйти на наркокартель. Даже ты сам.

Я не отвечаю. Просто застёгиваю плащ поплотнее, поднимаю воротник. Последний раз смотрю на закатное голубое небо. Бросаю взгляд на каменное лицо Агнетт. Крепкая девочка. Если и позволяет себе слезу, то на дальней, скрытой от моего взгляда щеке. Оно и к лучшему. Иначе мне захочется остаться.

Сделать первый шаг. Второй, третий. Деревянное покрытие тротуара скрипит под моими ботинками в полной тишине. Прислушаться, не услышать шагов следом. Меня никто не останавливает. Ускориться.

Не оборачиваться.

IV. Один отвратительный день

–

Глава 4.1

Место: Новый Город.

Локация: Бар «Двести двадцать»

Время: Понедельник, 05–22. Пять месяцев от прибытия Кандидата. Летний сезон.

Эрнест «включился» в самый неподходящий момент. Марв уже активно бил морду какому — то хлыщу, а Ленни пытался его оттащить. Получил по голове и сам ввязался в драку. Гаспар и его случайная спутница, как бы не старались, скрыть шока не могли. Впрочем, как и Ганс — Ове Нахт, коллега Эрнеста по оперативному отделу. Да, эта часть группы редко когда могла ввязаться в банальную кабацкую драку.

Как эта в высшей степени странная компания оказалась в этом заведении? Очень просто. Кабак в Старом городе, плохая новость, случайный обзвон контактов. Присоединиться к Жаку Гаспару, отдыхающему неподалеку, обронить Нахту про перспективное дело. И вот компания разбавлена. Два штурмовика, два детектива и юрист. Звучит как название примитивного до одури анекдота, но что поделать.

Когда два штурмовика, два детектива и юрист зашли в бар, он казался им весьма приличным. Нет, дополненную реальность для меню им не предложили. Но было в «Двести двадцать» в меру шумно и не в меру людно. Так что источающая табачный дым и ругательства компания кое — как, но смогла спокойно найти себе столик (после обстоятельного разговора месье Гаспара с управляющим). Куда более спокойно — заказать бутылку водки без уточнения и чуть менее спокойно — обсуждать текуие события в Городе.

Гаспар возмущался наглостью служб безопасности. Не сколько наглостью гражданской, то есть — жестокостью служак при задержаниях и «операциях», сколько наглостью финансовой. По его словам выходило, что СБ проводят «в белую» совсем малую долю своих операций. Остальное обналичивалось через мелкие фирмочки на субподряде.

— Ты даже не представляешь, сколько конкретно выводится через, скажем… службу клининга или заказ рекламной продукции, — меланхолично возвещал месье Жак, покачивая в руке заиндевшую рюмку водки.

— Ну давай в общих величинах, — взмахнул руками Марв, незаметно для юриста и самого себя перешедший на «ты» ещё с час назад.

— Скажем так, — решился Гаспар. Он закинул в глотку рюмку ледяной и застыл. Потребовалось похлопывание штурмовика, чтобы француз продолжил. — Скажем так, представь, что весь твой гонорар… за боевые в том числе… месячный, пожалуй так. Утекает в чей — то карман буквально за один день. И формально он утекает не кому — то вроде Эрнеста или меня…

— Без обид, Жак, но лучше уж Эрнест, чем ты.