Экспаты

— А если его контракт не будет продлен?

Она посмотрела поверх плеча Адама в это огромное зеркало Гизелла, прозрачное с той стороны, где, она прекрасно знала, сидит сейчас целая куча ее начальников, наблюдая за ней.

— Тогда не знаю.

— Мальчики!

— Но это все Джейк! Он…

— Мальчики!!

— Мамочка, Бен отнял у меня…

— Мальчики! Прекратите! Немедленно!

В машине воцарилось молчание и спокойствие утра после того, как по городу пронесся ураган, вывернув с корнем старые деревья, сломав ветки и сдув с крыш черепицу. Кейт глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, расслабила руки, смертельной хваткой вцепившиеся в рулевое колесо. Она терпеть не могла подобных пререканий из-за всяких мелочей.

— Мамочка, а у меня теперь новый лучший друг, — сказал Бен как бы между прочим, ни с того ни с сего. Сообщил он об этом радостно и совершенно беззаботно. Он уже забыл, что на него только что накричали, всего пятнадцать секунд назад, и не дулся на мать.

— Отлично! И как его зовут?

— Я не знаю.

Ну конечно: маленьким детям совершенно не важно, кого как зовут.

«На площади с круговым движением сверните. Во второй проезд. И выезжайте. На шоссе». Голос джи-пи-эс-навигатора общался с Кейт на английском с великосветским произношением.

— Выезжайте. На шоссе, — передразнил Джейк с заднего сиденья. — Выезжайте. На шоссе, — повторил он с другим ударением. — Выезжайте. На шоссе. Мамочка, а что такое шоссе?

Бывали времена, когда Кейт приходилось внимательно изучать карты; ей даже это нравилось. Она могла отправиться куда угодно: ее внутренний компас никогда не подводил, память не забывала повороты, безукоризненно направляя ее куда надо. Но с этим джи-пи-эс с голосом Джулии Эндрюс, что вел ее за ручку через все ухабы, у нее отсутствовала необходимость пользоваться мозгами, прилагать собственные усилия. Это было нечто вроде работы с калькулятором: быстро и легко, но действует оглупляюще, превращает чуть ли не в дебила.

Кейт предложила обходиться без джи-пи-эс, но Декстер был непреклонен: он всегда скверно чувствовал город и направление.

— Шоссе — это хайвей, — сказала Кейт намеренно терпеливо, стараясь загладить свою вспышку. Эти маленькие мальчики наполняли радостью ее сердце, а оно — по сравнению с их детской прелестью — оставалось нечеловечески ледяным, хоть и таяло от умиления. Дети заставляли Кейт стыдиться самой себя.

Низко висящее солнце на секунду ослепило ее, когда она бросила взгляд на юго-запад, на двигающиеся с той стороны машины.

— Мамочка, это уже шоссе?

— Нет, милый. Мы еще на него не выехали, оно будет после площади с круговым движением.

— Ох! А что такое площадь с круговым движением?

— Это площадь, на которой транспорт должен ехать по кругу.

Она ненавидела такие площади — настоящее приглашение к боковым столкновениям. На них вечно царит полная анархия. К тому же ей всегда казалось, что она заставляет детей болтаться из стороны в сторону на их заднем сиденье, а также рассыпает содержимое сумок с продуктами в багажнике. Трах! — и овощи валятся во все стороны, помидоры-черри катятся куда попало, яблоки бьются и мнутся.

В Латинской Америке автомобильные дороги всегда были для нее сущим адом, а нравы тамошних водителей казались смертельно опасными. Но тогда у нее не было детей на заднем сиденье.

— Мамочка, а что такое круговое движение транспорта?

Оно теперь повсюду, это круговое движение, новая универсальная повседневность. Такая же, как ручки для опускания дверных стекол — одинаковые, куда бы она ни приехала. И кнопки для спускания воды в туалетах — всегда установленные в стене над унитазом. И большие выключатели, и перила из кованого железа, и до блеска отполированные керамические плитки пола… Все эти сходные детали и приспособления, эта стандартная отделка, казалось, силой навязаны строителям и вынужденно стали однообразными.

— Вот, сам смотри, — сказала она, стараясь не сорваться от этой мальчишеской настойчивости. — Вот она, площадь с круговым движением транспорта, милый. Так они здесь называются, в Люксембурге.

Ну и как ей теперь заниматься с собственными детьми? В Вашингтоне она возилась с ними по уик-эндам; основной груз ответственности за их повседневное существование лежал на детском садике и приходящей няньке. Ей тогда очень хотелось проводить с ними больше времени.

А что теперь? Теперь эти заботы обрушивались на нее каждый день после школы, каждый вечер, каждую ночь, каждое утро и в течение всего уик-энда. И как еще можно их развлекать, не валяясь целыми днями на полу и собирая конструкции из «Лего»? К тому же мальчишки то и дело дерутся друг с другом, устраивают невообразимую свалку и доводят ее до белого каления?!

Теперь, заполучив то, о чем мечтала, она терзалась сомнениями, превратившимися в самые жуткие страхи по поводу всей этой затеи с переездом.

— Мамочка, это уже шоссе?

— Да, милый. Это шоссе.

На приборной панели замигала сигнальная лампочка. Бортовой компьютер регулярно поставлял ей какую-то информацию на немецком, чудовищно длинные слова, иногда начинал мигать, и она старалась не обращать внимания. Машина-то взята в аренду; они еще не решили вопрос с покупкой своей.

— Мамочка!

— Что, милый?

— Я какать хочу.

Она посмотрела на экран навигатора: еще два километра.

— Потерпи, милый. Мы через пару минут будем дома.

Шоссе кончилось, они свернули на улицу возле железнодорожного депо и поехали вдоль составов скоростных поездов, потом мимо башни с часами в самом центре привокзального района. Дальше она уже знала дорогу и отключила навигатор, щелкнув тумблером. Это единственный способ выучить местную географию.

— Ваш муж работал там четыре года, прежде чем перешел в этот банк? — Адам не отрывал взгляда от блокнота, держа ручку наготове.

— Верно.

— И ушел оттуда за год до IPO. [9]

— Да.

— Это не самое… э-э-э… умное решение.

— Декстер никогда не проявлял особых способностей в стратегических финансовых вопросах.

— Как видно, не проявлял. Значит, потом он трудился в банке. И чем конкретно он там занимался?

— Работал в сфере обеспечения компьютерной безопасности. Определял, каким образом кто-то может взломать эту систему, проникнуть в нее. И предотвращал подобные попытки.

9

Первая публичная продажа акций акционерного общества.

— Какую систему?

— Содержащую данные обо всех счетах. Он занимался защитой счетов.

— То есть денег.

— Правильно.

Адам смотрел на нее с сомнением. Кейт понимала, что он — да и все прочие — с большим подозрением относятся к Декстеру и к этому их переезду в Люксембург. У нее подобных подозрений не возникало. Она уже давно проделала всю необходимую домашнюю работу, так что Декстер был выше любых подозрений. Именно поэтому она и позволила себе выйти за него замуж.

Но они, конечно же, об этом не знают. И конечно же, должны испытывать недоверие. Может, и она должна. Но Кейт давным-давно дала себе слово, что не будет его ни в чем подозревать.