Экспедиция. Туда, но не обратно

— Добрый вой! — лаконично ответил Горыня.

— Все они добрые, когда спят у стеночки, вот только стеночка клыками погрызена, — вставил вновь свою реплику Большой.

— Владимир… — попытался было Игорь привести к порядку Большого.

— Вот за Владимира ухо откушу, называй меня Большой, но я все, я статуя, у которой нет…, короче, совещайтесь, — незлобно, но все же с нотками наигранной обиженности сказал Большой.

— Так, вот… — решил высказаться Рог и с некоторой укоризной посмотрел на Большого. — Так вот, этот мужик действительно крут и нравом и опытом. Получается, без обид, Шишон, он лучший среди нас наездник, работает луком просто на загляденье, я такое только в кино видал про индейцев. На мечах мастер, Степа протестировал, а сын то у меня республику выигрывал.

— Карп поведал мне про свою долю. Он изверг, и хочет рядиться на живот свой. Сотник он, добрый сотник, да аще два гридня при нем, — продолжил Горыня, демонстрируя отличное уже знание языка попаданцев.

— Артур, что думаешь, будет от этого гриба яд? — спросил Игорь у безопасника.

— Не уверен, но он очень старается проявить себя и занять хоть какое место в нашей иерархии, смотрит на некоторых девиц, вернее на одну, да не масленым, похотливым взглядом, а как на нечто потерянное. Думаю у него свое горе и погибшая семья, — докладывал Артур под удивление присутствующих, при этом смотрел на Веру, намекая, на какую именно девушку смотрел Карп.

За неполный день особист сумел много рассмотреть и понять, да и демонстрировал бывший пленник стремление закрепиться за шанс жить в поселении.

— Я правильно понял, что девица сможет такого бойца приручить и оставить в общине? И еще нужен ли он нам? — играл свою роль модератора Игорь.

— Уверен, — приняв на свой счет слова Солдата о нужности Карпа, первым свое мнение высказал Рог. — Я не претендую на генерала. Вообще мое участие в операции было скорее вынужденным. Нет, я не отказываюсь и далее, если нужда будет, но по мне лучше создавать оружие, да учить молодежь боксу и общей физической подготовке. А этот волкодав, да при правильной гражданско-патриотической и политической обработке, станет хорошим сотником, а многим больше бойцов мы не соберем никак.

— Ну, не согласен. Начинали мы, может, с тремя-четырьмя десятками, но как-то быстро люди становятся воинственными. Сейчас, если всех ополчить, включая бывших рабов, то под сотню и наберем. А еще, что-то мне подсказывает, что станет перетекать к нам молодняк от соседей, — высказался Игорь.

— Только вопрос, а оно нам нужно? — включал «адвоката дьявола» Большой. По сути, такой прием-провокация, был перспективным в выработке наиболее выверенного решения.

Вот и проходил Совет в прениях и спорах, когда Большой почти безэмоционально критиковал любое решение, а другие стремились доказать ему свою правоту, выискивая новые доводы и корректируя вероятные решения.

Так, фундаментально было принято решение, что локальная экспансия — единственный шанс для выживальщиков-попаданцев и всех тех, кто к ним присоединяется. Поэтому нужны люди и коли будет такая возможность, то купить тех же рабов, но выборочно, заниматься гуманизмом в этом времени не стоит, не поймут и сочтут слабым. Да, и прознают все окружные ватаги, что некий град скупает большое количество рабов, так только увеличат количество набегов на поселения для грабежа, а поселению не хватит ресурсов выкупать многих.

Разговор был и о строительстве крепости. Многих пугала тенденция, что дубрава, кажущаяся некогда огромной, уже лишилась не менее сорока процентов от своей площади. Пусть и осталось не так уж и много мест, еще не обнесенных крепостной стеной, но тенденция в целом не очень привлекательная, если учитывать, что дуб представляется важным ресурсом, в том числе и из-за желудей. Была еще одна поменьше дубрава вдали от поселения, превращающегося в город. Это километров шесть-семь в сторону бывшего поселения Горыни, практически на берегу Днепра.

— Так что мешает прийти туда либо по лесу, либо по воде, напилить, нарубить, да можно и почти вырубить ту дубраву, связать бревна в плоты, да пустить по Днепру, а тут их ловить, через протоку почти к самому городу протаскивать, а дальше можно и на гору затаскивать. Это и стена и новые постройки. Уже скоро соберем, урожай ржи, неделя-две и нужно срочно строиться в самом центре будущего города, — говорил Игорь, выражая мнение многих собравшихся, просто такие простые решения нужно было озвучить для мозгового штурма.

— Там хозяин живе, аще вельми много туров, кои за той дубравой и затоки, — выразил сомнение Горыня.

— Хозяин — это медведь? — спросил Игорь и, получив согласительный кивок, продолжил. — Уверен, что нам удастся его уговорить, если тут нет заморочек по тотему, с запретом убийства. Вообще хорошая шкурка большого зверя — статусная вещь при приеме тех же купцов. Ну, а что касается туров, то это даже хорошо, можно же отлично запастись мясом.

— Ты понимаешь, что такое стадо туров, особенно с боевитым вожаком. Это машина смерти, чем их возьмем? Крупнокалиберного пулемета у нас нет, не всякой стрелой можно пробить шерсть со шкурой. Да и как обработать столько мяса, — Большой продолжал отыгрывать свою роль.

Игорь не спешил отвечать, используя паузу, он хотел определить вероятных единомышленников, а то получается театр двух актеров — его и Большого.

— Я так думаю, — почесав уже изрядно подросшую бороду, вступил в дискуссию Рыгор. — Туров тех бить нужно, это сладим. Конечно не всех, но нам срочно нужно задумываться о зиме. Во что одевать станем детей? Да, мы скупили уже немало шкурок и бабы уже думают, как шить шубы, но этого мало, очень мало. Побьем бобров, еще кого, но шкуры нужны. Это раз. Два — проблема заготовки мяса упирается по большому счету в соль. Ее сейчас много, но стоит ли жертвовать тем же огурчикам соленым, помидоркой, да и много чему, что, между прочим, и продать можно. Нужно посчитать количество соли, и всегда ее закупать, помногу. После даже организовать соляной поход под Мозырь, вот, не знаю, есть сейчас там город, или нет, но точно немалые залежи соли будут, я был некогда на предприятии и, надеюсь, найду место и сейчас. А так, по таре: банки стеклянные это не все решение. Заработала гончарная мастерская, все сегодня видели, что горшки знатные вышли, пусть из десяти только семь и можно использовать. Есть воск, и будет его больше, я вот надумал пассику расширять до хотя бы двадцати ульев. Так можно мясо в горшки, воском закупорить, да в погреб. Да таким и торговать будет удобно.

— Перчику бы туда, — мечтательно пробормотал Козак.

— Так, на следующий торг с греками и закажем, а пока во всех домах, да из археологических запасов, специй немало. А гвоздики с лавровым листом, вообще, как будто стратегический продукт, мешки стоят, — выразила свое мнение Вера.

— Вот и хорошо, видите, сколько советский дефицит дал нам возможностей. И банок с запасом и лавровый лист мешками, что на всю жизнь рачительной хозяйке хватит и перец и крышки на закатки, да и мука, соль, сахар мешками, а то в магазине не купить, — с долей сарказма высказался Алексей.

И это была сущая правда. Когда провели, наконец, полную ревизию всего и вся, нашли нужное сейчас, но незначительное для двадцатого века. В семи полностью перенесенных домах, двух частично, но, главное с погребами, инвентаризировали очень много чего. Люди в деревне были не просто запасливы, а маниакально запасливыми. Закатки, домашняя тушенка, сало в банках — это было своего рода фетиш. Не было ни одной хозяйки, у которой не был полон и погреб и, если был «холодник», так как холодильники и к 1990-му году были не у всех, то и он.