Эксперимент

– Последний раз Вас видели в этом учебном заведении где-то в середине зимы. Сегодня двенадцатое мая. Вы не сдали ни одного зачета, ни одного экзамена во время зимней сессии. Но у Вас был шанс разобраться с долгами. По всему университету были развешаны объявления, что до первого апреля все должники могут сдать хвосты. Мисс, Вас не было! Через три недели начинается летняя сессия, Вы к ней не допущены. С первого апреля Вы больше не являетесь студенткой этого университета. Но Вас может спасти академический отпуск, если у Вас сейчас с собой имеется справка о том, что все это время, Вы болели.

Лилит, постоянно смахивая слезы со щек, бесчувственно помотала головой. Декан вздохнул и облокотился на спинку кресла.

– Значит, у Вас даже нет уважительной причины столь долго отсутствия. Простите, но в этом случае я бессилен, чем-либо Вам помочь. До первого апреля, на каждом педсовете я говорил за Вас словечко, но Вы так и не появились, чтобы оправдать это словечко и мои тщетные попытки спасти Вас. Увы, мисс, мне искренне жаль, что Вы умудрились за год до выпуска вырыть себе такую глубокую яму, что даже я не могу дотянуться до вашей руки, чтобы вытащить Вас оттуда. А ведь Вы были неплохим студентом, и карьера Ваша могла бы взвинтиться до небес. Каждый раз, когда кого-то отчисляют с моего факультета, мне так обидно за вас, глупых желторотиков, как за собственных детей. Я помню о каждом студенте с моей кафедры, я пытаюсь спасти каждого, уговаривая всех использовать второй шанс. Ведь все мы когда-то были студентами, все гуляли по весне и у всех были проблемы с сессиями, я ведь все это помню. Иногда мне удается вернуть к учебе почти отчисленного студента, но в Вашем случае, мисс, после первого апреля меня даже слушать не стали. С огромной досадой мне приходится сообщать Вам эти неприятные новости. Я пытался не дать Вас отчислить, а Вы не пытались. Если бы наши усилия были совместными, Вы бы сейчас весело бежали на лекцию. Но, увы и ах, Вы сейчас грустно пойдете домой.

Лилит мельком улыбнулась, сквозь слезы, развернулась и хотела было идти, но остановилась.

– Спасибо Вам! – сказала она, и дернула ручку двери.

– Удачи Вам в будущем! И постарайтесь думать о нем больше, чем о настоящем!

Лилит захлопнула дверь и побрела по пустынному коридору, все также сильно прижимая к себе папку.

– Чай будешь? – спросила Жаклин, не оборачиваясь, услышав, что на кухню зашел Левиафан.

– С мышьяком или с цианидом? – весело спросил он, с грохотом опускаясь за стол.

У него было, на удивление, потрясающие настроение. Он долгое время сидел в комнате, но, услышав шорохи на кухне, решил пойти поприставать к Жаклин.

– С мятой и сахаром! – крикнула она ему в ответ.

Левиафан насупился, затем окинул ее довольным взглядом.

– Нет, тогда не буду! Без отравы – это не чай, а вода! – торжественно заявил он.

– Да? – удивлено посмотрела на него Жаклин.

Она резко опустилась к нижним полкам в столе и начала копаться там. Через минуту, другую, она довольная вскочила с коробкой в руках.

– Мышьяка нет, но есть крысиный яд! – объявила она.

Недолго думая, девушка насыпала четыре ложки отравы в чашку, кинула чайный пакетик и залила кипятком.

– Прошу! – сказала она, поставив перед глумливым лицом Левиафана горячую кружку.

Он вдохнул в себя пар и сделал блаженное лицо. Жаклин села напротив него.

– Ты себе тоже сыпани! – любезно предложил он.

Жаклин посмотрела на кружку, улыбнулась и тоже высыпала туда четыре ложки крысиного яда.

– Ну…будем здоровы! – Левиафан стукнул своей чашкой о ее и сделал пару глотков. Жаклин последовала его примеру.

– Божественно, правда? – спросил он, ожидая положительного ответа.

Жаклин моргнула глазами и сделала еще глоток. Левиафан заурчал какую-то песенку, оживленными глазами разглядывая девушку. Жаклин не очень нравился его настойчивый взгляд, но она твердо решила не реагировать на надоедливого вампира.

– Сегодня ночью, пока Лилит спала, я прогуливался неподалеку! – начал он, развалившись на стуле. – В лесу я увидел вопиющую картину. Ха…твое лицо покрывается ужасом! В чем дело, Жаклин? Ах, ну да, я понял! Ведь главную роль в этом спектакле исполняла именно ты, и, конечно же, я не мог позволить себе просто пройти мимо. Ты вакханка что ли древнегреческая, соблазняющая мужчин в лесу или ты нормальный вампир? Что это за представление было с доведенным до безумия парнем? Ты думаешь, что пока не станцуешь стриптиз и не обольстишь его, он не даст тебе присосаться к шее? Жаклин, поверь мне на слово, он и так не захочет, чтобы ему прокусывали вены, высасывали всю кровь, убивая при этом. У тебя сил точно больше, чем у него, так что можно было просто его разорвать, при этом обойтись без ритуальных танцев. Мне еще интересно, где ты их находишь, и как вы оказываетесь в лесу? Я даже боюсь себе представить, что ты им предлагаешь за этот ночной поход в лес!

Жаклин злобно смотрела на него, не понимая за каким чертом он сам пошел в лес, именно в тот, в котором была она.

– Ты решил поучать меня? – огрызнулась она, нервно стуча пальцами по столу.

Левиафан положил руку на спинку стула и начал размахивать кистью, словно в такт играющей музыки, которую слышал только он, у себя в голове.

– Возможно! У меня сегодня хорошее настроение, так что я вполне могу побыть учителем! – заявил он.

– Левиафан, а не поздновато ли ты со своим отцовством появился? Мне сейчас не нужны твои поучения! Я вроде справляюсь с тем, что от меня требуется, и неважно какими путями я это делаю! – Жаклин отреклась от навязчивого отчима.

– Я, по-моему, не спрашивал, нужно ли это тебе или нет! Так что, твой остроумный ответ не несет никакой смысловой нагрузки, и, естественно, он не принимается! Детский сад, Жаклин!

– Что у вас тут опять? – на кухню вошла Лилит с полузакрытыми глазами.

Ее лицо было бледное, глаза безжизненные. Она была совсем без настроения, выглядела болезненно, что, несомненно, обрадовало вампира.

– Лилит, милая, ты уже отучилась? О господи, как на тебя плохо влияет учеба!! Ты как бледная поганка, только что сорванная! Тебя не было дома всего часа три, а ты уже чуть живая! Сколько ты пар отсидела, одну? Или ее половину? Что же с тобой случиться, когда тебе поставят три пары? Ты же в морг поедешь сразу из университета!

Лилит вздохнула, схватившись за голову. Ей даже не хотелось злиться или как-либо еще проявлять свои эмоции. Наверное, потому, что их просто не было, только обида и недовольство самой собой. Стыдливость робко тюкала по мозгам маленьким молоточком, за собственную неразумность и глупость. Лилит, тоскливо, сквозь улыбку, взяла кружку Левиафана и поднесла ко рту.

– Не стоит, милая! – быстро произнес, пытаясь вытащить кружку из ее рук.

– Тебе чая для меня жалко? – с долей отвращения в голосе спросила она, не отдавая кружку. – Ты же все равно пьешь его просто так! И тебе жалко?

– Да нет, милая, все не так как ты подумала… – тихо ответил он, понимая, что, правдивый ответ может ввести его в неловкое положение.

Он украдкой взглянул на Жаклин. Та сидела с совершенно невинным видом, разглядывая яркое солнце сквозь темные шторы.

– Ну, тогда расскажи, как мне надо подумать! – удивленными глазами Лилит смотрела на двух вампиров.

– Видишь ли, там…– начал объясняться вампир, но снова замолчал, рассматривая игнорирующую всех Жаклин.

– Что там? – утомленно и даже вяло протянула Лилит, положив руку на пояс.

– …Яд…крысиный – нахмурив лицо, наконец, ответил он, глядя на нее исподлобья, но с абсолютно наивными и детскими глазами.

– Чего? – удивилась Лилит, напрочь забыв об отчислении из университета.

– Жаклин предложила мне яду, я согласился, предложил ей. Вот, решили попить чего-нибудь необычного с чаем. А тут ты такая: «дайте мне хлебнуть»! Не могу же я тебя ядом напоить!

– О, боже мой! – вздохнула она и поставила кружку перед Левиафаном, – отдыхайте, я пойду наверх.

27