Эксперимент

Он сидел на веранде у дома, на его лицо падали пушистые снежинки. Левиафан сидел и думал. Думал о правильности его решения, грубых словах, которые он сказал Лилит, пытался представить, какой смысл она вынесла из них и вынесла ли вообще. Он не мог поверить, что ей действительно наплевать, что она вот так вот запросто готова пустить под откос три месяца, таких сложных для них обоих.

«Неужели это всё? Конец? Всё так просто кончилось… Это её выбор, я не в праве навязывать ей себя, хотя этот выбор был сделан почти на наркотиках. Жаль. Не думал, что эта тоненькая ниточка, которая нас связывает, так быстро перетрется. И благодаря чему? Наркотикам? Лилит. Единственная женщина, которую я смог полюбить, собирается так неинтересно исчезнуть из моей жизни. Теперь мы могли бы быть похожи с Мормо. Оба с одной только частью сердца. Самый дорогой и бесценный в тоже время подарок – это сердце. Только вот почему-то, как только женщины получают его, они сразу же кидаются уродовать и калечить, всякими изощренными способами, эту несчастную половину сердца. Из этого следует только один логический вывод – что бы ни случилось, не надо дарить женщинам сердце. А это случается так незаметно, само собой, когда ты в неё влюбляешься, значит – не надо любить женщин. Чтобы сохранить своё сердце – в нём не должно быть любви. Дело даже не в женщинах, дело в том, что каждое живое существо забирает половину сердца и души. Будь это собака, брат или та же женщина. Каждому приходится дарить часть себя, и «новый хозяин» волен с ней делать всё, что захочет. Самое безопасное – это подарить частичку себя собаке. Собака не разочарует, в отличие от женщины. Это конечно, до тех пор, пока собака не умрет. Животных больно терять, но им не жалко отдавать часть себя. Если собака прожила с тобой пятнадцать лет, я уверен, что за эти годы, она специально не делала больно. Лилит, за три месяца, вырвала, разорвала и истоптала… Жаль, что ещё не выкинула».

Сильный снегопад запорошил завернутого вампира в плед. Ему хотелось, хоть раз, почувствовать себя мертвым, но он не мог…Он сидел и замерзал…но не двигался. Ему не хотелось двигаться.

Лилит медленно открыла глаза. Её депрессия исчезла, вместо неё вернулся здравый мозг. В памяти остались только воспоминания о том, что она натворила вчера ночью. Из её глаз тихо покатились слезы. В комнате было темно из-за штор. На улице был день. Левиафан стоял на веранде, пил кофе и рассматривал падающие снежинки.

Лилит встала, подошла к столу с зеркалом и с тяжелым вздохом грохнулась на стул.

В отражении она увидела урода, самого настоящего урода, с красивым лицом: ссадина на скуле, тушь вокруг глаз, откуда-то разбитая губа, колтуны вместо волос. Всё это отражало её душевную гниль. Лилит поморщилась, глядя на себя, схватила пепельницу и швырнула в зеркало.

Осколки зеркала лежали на столе, на полу, на ее коленях. Она была настолько противна себе, что даже видеть не хотела свое отражение.

Лилит накинула рубашку Левиафана и пошла на его поиски. Но дом был пуст и молчалив. Весь мир вокруг как будто вымер, осталась только одна она. Не было слышно ни одной птицы, ни дуновения ветерка, не видно солнца. Все комнаты казались пустыми и серыми. Как будто последний раз люди жили здесь лет так пятьдесят назад. Лилит впервые обратила внимание на то, что в углах стен, у потолка была паутина.

Бледные пальцы скользнули по лестничным перилам. Она медленно спускалась вниз, и как только её нога ступала на новую ступеньку, девушка шептала имя вампира. Левиафан, стоя на улице, услышал тихий шепот. Он стряхнул с головы снег и бесшумно проскочил на кухню. Усевшись за стол, он ждал, когда Лилит войдет.

– Где ты был? У тебя на волосах снежинки тают. – Тихо спросила Лилит, не смотря ему в глаза.

Ей было стыдно за свое поведение перед ним, перед собой.

– Неважно, где я был, Лилит, неважно. Сейчас имеет значении только твоё решение и мне … Каким бы оно ни было, мне бы ещё хотелось услышать аргументы к нему. В любом случае, я приму его, – ответил Левиафан, смотря прямо в стену.

Лилит села за стол и посмотрела на унылую погоду за окном. На глаза накатились слезы, но она не плакала, хотя и еле сдерживалась. Она поражалась совершенно безразличному виду Левиафана. Казалось, что он просто рассматривал стену и обдумывал интерьер.

– Ты что, язык проглотила? – сурово спросил вампир и повернул лицо в её сторону.

Лилит посмотрела на него и даже чуть-чуть обрадовалась: вместо безразличия, в его глазах была злость, агрессия, ненависть и … любовь. Она выдохнула про себя, и всё-таки, предательская слеза потекла из глаза. Левиафан усмехнулся.

– Неужели ты плачешь, милая? – колко спросил он.

Левиафан понял, что бросать его никто не собирается, и тогда, он решил добить её морально. Он всё ещё был очень зол на неё. Лилит не отвечала, она только тихо вытирала слезы и посапывала.

– Ха, – рассмеялся Левиафан, – объясни мне, милая, одну вещь. Если быть честным, я не очень понимаю, когда ты меня вчера оскорбляла, била руками и ногами, бутылкой по голове и всё такое. Тебе ведь не было стыдно, ты не чувствовала стеснения или смущения, не так ли, милая? Так почему ты сейчас сидишь с красным лицом, вся такая смущенная и стыдливая? Почему, как только приходится разбираться в куче навоза, которую, кстати, ты принесла в дом, ты проглатываешь язык? Лилит, я не буду за тебя говорить, не буду извиняться за тебя. На этот раз я хочу, я действительно хочу, выслушать тебя. И либо ты сейчас заговоришь, либо я пойду, погуляю ещё пару дней где-нибудь.

– Нет, не уходи… Когда ты уходишь, у кого-нибудь появляются проблемы, а потом и у нас…а их и так полно. И они такие серьезные, Левиафан, их надо решить, а не уходить гулять. Они складываются друг на друга, как бутерброд. Но ты себе рот порвешь, когда, наконец, соберешься его сожрать, и подавишься. Так что гулять ты пойдешь потом, когда я тебе скажу. Сейчас мы будем решать и разбирать то, что натворили за последние три дня. Ясно? – Лилит надменно посмотрела на хладнокровного вампира.

– Вот как? Интересный ход, Лилит. За одну ночь я превратился из мальчишки для битья в собаку? Сегодня, я значит должен исполнять твои капризы и команды: ко мне, стоять, рядом… Так ты теперь решила со мной обращаться? – улыбался Левиафан. – Милая, тебе принести туфельку, чтобы ты смогла вонзить мне шпильку в голову? – игриво спросил он.

– Не стоит, я и так справлюсь – улыбнулась она ему в ответ.

– Знаешь, что, милая моя Лилит, сходи-ка ты в ванную, приведи себя в порядок. Мы прогуляемся с тобой в кафе. Ты уже три дня ничего не ела, кроме наркотиков и алкоголя, а ты, всё-таки, не вампир, чтобы вечно жить без еды. Иди милая, иди. Не смотри на меня так агрессивно, – Левиафан встал и вышел из кухни.

Они сидели в кафе. Лилит массировала виски, закрыв глаза, Левиафан с интересом рассматривал меню.

– Что ты будешь, дорогая? Я не вижу здесь ничего, что могло бы помочь человеку после наркотиков, – он удивленно округлил глаза, смотря на Лилит.

Лилит закатила глаза и вырвала у него из рук меню. Её пальцы нервно постукивали по столу.

– Вы готовы сделать заказ? – спросила официантка.

– Салат, сок, и это всё. – Ответила Лилит.

– Нет, не всё! – удивленно вкинул бровями Левиафан, – будьте добры ещё кофе, эспрессо, двойной! – он одарил девушку очаровательной улыбкой.

– С каких это пор ты пьешь кофе? – Лилит нагнулась через стол и прошептала ему вопрос.

– С таких чертовых пор, как влюбился в человека, который, с каких-то непонятных пор, начал есть наркотики! – он злобно улыбнулся ей в ответ.

Лилит отвела глаза в сторону. Перед ней понеслись картины с воспоминаниями.

Ночь первая – ладонь, таблетки, танец, передозировка, страсть, депрессия. Ночь вторая – ложь, Жаклин, клуб, порошок, трубочка, в некотором роде измена, поцелуи с двумя парнями сразу, ударила, потом ещё раз, но уже бутылкой, оскорбления.

«О, черт! Как низко я пала за последние две ночи…сама себя не узнаю… я вела себя отвратительно, просто мерзко. Меня тошнит от самой себя. Но он-то тоже красавец!».