Экстрим не предлагать!
Шрифт:
Фима присел и посмотрел ей в глаза.
— Не делай из меня идиота, я видел у тебя в тумбочке противозачаточные.
В гневе он вскочил и принялся ходить взад-вперёд.
Дарья опустила глаза.
— Фима, но мы не планировали, ты чего так злишься?
— Не планировали, — повторил он с горечью. — А ты вообще жить со мной планировала?
Она молчала. Это его ещё больше разозлило.
— Тогда я тебя огорчу, — он опять присел к ней. — Возможно, ты действительно беременна. Я заменил твои противозачаточные на витамины.
— Что? — она непонимающе, с ужасом посмотрела на него.
— Да!
И резко развернувшись, он пошёл к выходу. Чуть не задев на ходу Ростислава.
— Что ты сказал? — крикнула Дарья ему вслед.
Ростислав вошёл с водой и медленно к ней приблизился.
Она сидела в оцепенении с застывшим взглядом, пытаясь осмыслить произошедшее. Медленно перевела взгляд на Ростислава, в нём было столько боли.
Этот взгляд сказал ему: «Всё. Это всё! Если это правда, у них нет будущего! Ребенок важнее всего». Ростислав сел рядом, и не зная, как ей помочь, молча протянул кружку с водой. Она посмотрела на кружку, потом на таблетку в руке. И медленно повернула ладонь, таблетка соскользнула на землю.
Он понял этот жест — если она беременна, то это вредно для ребёнка.
Ростислав хотел ей сказать: «Я буду рядом, я всегда буду рядом. И твоего ребёнка буду любить так же сильно, как своего».
Но слова застряли в горле, теперь от него снова ничего не зависело.
Взгляд Дарья потух, видно она для себя всё уже решила. Она легла, отвернулась от Ростислава и свернулась клубочком, в желании спрятаться от всего мира.
В этот момент забежала Майя.
— Что случилось? Что с Дарьей?
— Все уже нормально, — каким-то чужим голосом ответил Ростислав. — Ничего не нужно, я побуду с ней.
— Точно? Я могу…
— Нет. Ничего не надо.
— Ладно, если что, я рядом, — Майя по его ответам поняла, что ей лучше уйти и вышла из хижины.
Ростислав сидел, молча, глядя на такую беззащитную фигурку Даши, и сердце сжималось от боли.
В этот миг ему так хотелось подойти к ней и просто обнять, защитить ее от всего мира, такого несправедливого и жестокого, но он сидел неподвижно. Казалось, он был спокоен, но это только внешне, а внутри весь закипал от гнева.
Немного утихомирив свою внутреннюю бурю, он решился нарушить тишину:
— Даша, — тихо позвал он.
— Ростик, — перебила его глухо, — я хочу побыть одна.
— Дарья, мы всё решим, я всегда буду рядом!
Она опять перебила:
— Я знаю всё, что ты мне хочешь сказать, не надо, уходи!
Он медленно поднялся.
«Сейчас до неё не достучаться, пусть немного остынет. Но я этого так не оставлю!», — и он решительно направился к выходу.
Выйдя из хижины, Ростислав быстро нашёл виновника всего и, не раздумывая, подошёл к нему:
— Кто дал тебе право с ней так поступать?! — он схватил Фиму за грудки. — Ты кем себя возомнил?
— Руки убери! — огрызнулся тот и слегка оттолкнул Ростислава. — Она пока ещё моя жена!
— Ты правильно сказал: «пока ещё»!
— А еще я сказал, что она моя жена! И это был ее выбор!
— Сомневаюсь!
— Послушай, Кит, ты же знаешь Дарью. Заставить ее что-то сделать против воли просто нереально. И вообще, чего это я
перед тобой оправдываюсь? Это наши семейные проблемы и мы их решим сами, без посторонних!Слова "без посторонних" на Ростислава подействовали как красная тряпка на быка.
Он снова схватил Фиму, но тот с невозмутимым видом продолжил:
— Да, ты для нее стал посторонним! Тогда, у подъезда ты сделал свой выбор! Заметь, ты сам тогда решил за двоих! Так кто из нас кем себя возомнил?
— Я за это сполна получил. И теперь хочу все исправить!
— Слишком поздно! Просто исчезни из нашей жизни!
— И не мечтай! Ты не посмеешь с ней так поступать!
— Вы что творите?! — к ним подскочила Майя.
Им повезло, что в лагере на тот момент находилась только она.
Ростислав при виде её ослабил хватку, Фима вырвался:
— Тебя не спросил, что мне делать!
— А надо было бы!
Мужчины в последний раз сверкнули друг на друга злобно глазами и направились в разные стороны.
Уходя, Ростислав кивнул Фиме:
— Я не дам её в обиду!
— Она сама кого хочешь может обидеть, — пробурчал Фима в ответ.
Майя посмотрела обоим вслед, тяжело вздохнула.
— Где этот Сандерс? — она выругалась. — Когда же он заберёт нас с этого «райского острова»?! Или они тут друг друга поубивают!
Фима побрёл к океану, на душе было не просто скверно, его выворачивало, боль была почти физической.
«И зачем я ей это ляпнул?» — корил он себя. — Ну, она тоже хороша, ведь, обманывала же!»
Тут же попытался себя оправдать. Но легче не становилось.
Он зашёл в воду и поплыл, чтобы развеять мрачные мысли. Вода освежила тело, но душа болела, как и прежде. Он плыл и плыл, раздумывая.
И чем дальше от берега, тем все тяжелее и тяжелее становилось на душе. Он уже не пытался найти оправдание своему поведению, своему поступку. Да и можно ли его чем-то оправдать? Или все же можно? Например, чувством самосохранения? Говорят, это очень сильное чувство. А ведь его жизнь рушилась с уходом Дарьи. И он понимал, что долго не сможет удержать ее, и рано или поздно…
Надо было что-то делать. Но что он мог? Вот и сделал, что смог. От этих мыслей и воспоминаний о содеянном хотелось убежать, но они не отпускали, преследовали, как стая пираний.
А он все греб, и греб. Быстрее, быстрее!
В этот момент вдруг вспомнил, что для него сделала Дарья. Кем он был до, и кем стал сейчас. И дело не только в материальной стороне. Хотя и ее нельзя сбрасывать со счетов. Он стал другим человеком. Почти!
Но его прошлое все еще дает о себе знать, заставляя совершать не самые благовидные поступки. Как этот.
Гнетущее чувство вины истощило его душевные силы. И тут он вдруг осознал, что и физические на исходе. Оглянувшись, понял, что заплыл слишком далеко и вернуться обратно самостоятельно для него нереально.
Он начал медленно тонуть. Испугавшись, стал барахтаться, чем окончательно убил остаток своих сил. В голове пронеслось: «А, может, так и лучше?»
Фима перестал бороться. Последнее, что он увидел, это был красивый женский силуэт, стремительно к нему приближающийся.
«Русалка?» — Фима улыбнулся своему видению. — «Какая красотка!»