Эквей. Трилистник судьбы

— Ты меня специально смущаешь и заговариваешь зубы, — пробормотала я, чувствуя, как от этих слов, от тембра его голоса кровь вспыхивает внутри.

— Катюш, — прошептал Саша немного хрипло, убирая волосы мне за ушко. — После того, что было ночью, стесняться просто нет никакого смысла. Я не только видел тебя от макушки до самых пяточек, но и целовал, обнимал и ласкал. Так что прекрати смущаться, слышишь?

— Я попробую.

— Тогда в душ?

— В душ. Я пойду к себе. Мне надо будет еще переодеться, — улыбнувшись, я поудобнее схватила простынь и вышла из каюты.

Пока купалась, подставив лицо под тёплые капли воды, всё пыталась осмыслить сказанное Сашей. Те выводы, к которым он пришел, соответствовали действительности, и я понимала, что мужчина прав. Исчезновение знака означало только одно: игрушкой Богини мне больше быть не надо. Значит, теперь я могу вернуться к маме, сестрёнке и друзьям. И не одна, а с Сашей. Как бы странно это ни звучало и как бы фантастически ни выглядело. Я знала, что это правда. Мы есть друг у друга.

— Я могу вернуться домой, — прошептала сама себе и всё ещё не могла поверить.

Умом понимала, но сердце еще отказывалось верить. Ведь если это опять ошибка или какой-то розыгрыш, то я этого просто не вынесу. Поэтому и боялась, стараясь найти в произошедшем скрытое дно.

Конечно, меня коробили методы Богини. Так издеваться над всеми нами, выворачивая наизнанку чувства и эмоции, скручивая и оголяя нервы, сводя с ума от бессилия — просто бесчеловечно. Нет, не так. Это жестоко! Неужели нельзя было как-то иначе сообщить нам с Сашей о предназначении друг другу? Может быть, сначала я бы повредничала, поупрямилась, но приняла бы выбор Богини… Или нет?

Я помнила, как Финор говорил мне, что собирался бороться, что можно было всё изменить. Ведь он попытался бы оспорить выбор Богини, а я бы его поддержала. И что получается? Замкнутый круг и вновь исходные данные.

Саша… Что он имел в виду, говоря, что плыл в пещеры, чтобы умереть? А вдруг он неизлечимо болен? Подхватил какой-то неизвестный вирус, пока путешествовал по Галактике?

Мне пришлось опереться рукой о стенку душевой кабинки, чтобы восстановить дыхание. Как же мне стало страшно за него, руки начинали дрожать только от одной мысли, что я могу потерять его.

Пусть мы не говорили о чувствах, и я не знала, что Александр испытывает ко мне кроме страсти. Пока было достаточно того, что я любила.

— Так, Кэтти, успокойся. Рано предаваться панике. Это всего лишь твои домыслы и только.

Но сколько я ни думала, других вариантов, объясняющих причины такого заявления, у меня просто не было.

— Нет, это не может быть правдой. Если бы он умирал, то точно не радовался отсутствию у меня знака. Значит, здесь что-то другое. И совсем скоро я об этом узнаю. Да и не похож он на умирающего. Наоборот, пышет здоровьем, и еще его ускоренная регенерация… Интересно, а про неё он мне тоже расскажет?

Впереди был завтрак, разговоры и пять дней пути до Аквали.

Пять дней и пять ночей. Не знаю, как Переславцев, но эти ночи я собиралась провести в объятиях любимого человека.

Когда я пришла в столовую, Саши ещё не было. Недолго думая, принялась готовить завтрак. Монотонные движения успокаивали и давали возможность прийти в себя.

— Помощь нужна? — прошептал мужчина, подходя сзади, и, нежно обнимая за талию, поцеловал за ушком.

— Нужна.

— От тебя так вкусно пахнет, — он провёл носом по волосам, щекоча кожу и вызывая сладкую дрожь. Мне даже пришлось отложить нож, которым я резала овощи, в сторону, чтобы не порезаться.

— Ты меня отвлекаешь, — заметила я. А сама прикрыла глаза и задержала дыхание, наслаждаясь его близостью.

— Что я могу поделать, если ты такая… аппетитная.

— Еще вчера ты на меня даже не смотрел, — парировала я, выбираясь из его объятий. — Лучше достань тарелки.

— С чего ты взяла, что не смотрел? — ухмыльнулся Переславцев, но просьбу выполнил. — Смотрел, только старался это делать таким образом, чтобы ты не заметила.

— Зачем такие сложности? — не отрываясь от готовки, спросила у него.

— Ты же знаешь ответ на этот вопрос.

— Потому что готовился к смерти, а я должна была стать пожизненной игрушкой.

— Совершенно верно. Давай поговорим обо всём после того, как сядем есть. Я не хочу, чтобы ты порезалась или обожглась.

— Хорошо.

Какие-то десять минут — и мы уже сидели друг напротив друга.

— Итак? — ковыряя вилкой салат, спросила я.

— А поесть? — намазывая джем на хрустящий тост, спросил он.

— Одно другому не мешает.

— Так не терпится узнать все мои тайны? — ухмыльнулся Саша, но взгляд был настороженным.

— Ты сам начал.

— Хорошо. Хочешь знать, чем я занимался то время, что провёл вне Эквей? — замолчал, а потом быстро выдал. — Я был пиратом.

— Что?!!!

— Кать, не кричи так, пожалуйста, — слегка скривился Саша от моего вопля.

— Если это шутка, то очень глупая и совершенно не смешная, — откладывая вилку в сторону, произнесла я и попыталась собрать остатки терпения. — Если ты не хочешь говорить мне правду, то хотя бы не лги.

— Я же говорил, что ты плохо воспримешь истину. Даже разочаруешься во мне. Так и получилось.

«Неужели не солгал? Ведь говорить подобные вещи просто так невозможно. Это нерационально и глупо».

Я некоторое время изучала его лицо, а потом тихо сказала:

— Ты не шутил.

— Нет. Космический пират Александр Переславцев, позывной Клевер, — горько усмехнулся он, продолжая наблюдать за моей реакцией.

— Звучит не очень грозно, — призналась ему.

Он медленно выдохнул. Только сейчас я поняла, как тяжело Саше было ждать моей реакции на свои слова. Неужели думал, что брошусь бежать с криками «Спасите, помогите!», а потом пять дней буду сидеть у себя в комнате и плакать, вздрагивая от каждого шороха? Нет, сначала я хотела слышать всю его историю. От начала и до конца, а уж потом делать какие-либо выводы.

— Поверь, у пилотов Альянса я вызывал совершенно другие эмоции.

— Саш, как тебя вообще угораздило связаться с пиратами? Ты ведь не такой.

— Какой? Честный, открытый, добрый и смелый? Образец для подражания и объект для первой любви у девочек с Земли? — сухо поинтересовался Александр. — Тебе напомнить, что случилось четыре года назад? Когда Князя и твою мать заперли в Посольстве и пытались выжечь мозг. Я был там, Кэтти, я видел их состояние. Я видел и тебя, сине-зелёную, с впавшими глазами и острыми скулами. Ты помнишь, как умирала, не в силах вздохнуть?