Экземпляр номер тринадцать

Он не мог даже найти в себе сил кинуть просьбу в управление о проверке возникшего инцидента.

« А вот это уже плохо» — признал инквизитор, прикрывая глаза и с силой сжимая кулак с перчатками — «Очень плохо. Может, все-таки проверить? На основании этого самого разговора, хотя бы…»

Но сердце упорно протестовало: « Подвергнуть Истинную опасности! А если она не при чем? А если совпадение? А она испугается? Отвернется? Снова сбежит?»

Инквизитор прикусил изнутри щеку, потирая шею и поигрывая перчатками, не решаясь щелкнуть пальцами и послать маячок.

— Я помню, Гретта, — раздался в этот момент усталый вздох его жены — Я все помню. И я буду очень стараться. Просто… Я боюсь.

— Боишься? Делия, Тьма Великая, мы же сто раз это все обсудили!

— Но меня тянет к нему! — забывая об осторожности, буквально выкрикнула девушка, чем-то звучно ударив по деревянному помосту беседки — Понимаешь? И это все труднее контролировать!

« Точно. Никаких проверок Управления!» — тут же уверенно решил маг, поправляя идеально сидящий фрак на литых плечах — «Сперва разберемся, что именно затеяли ведьмы и, самое главное, как далеко они готовы зайти ради своей затеи? Вот на счет "как далеко" надо проверить особенно тщательно!»

И пребывая в уже более приятном расположении духа, вир Мигре, наконец, вышел из-за кустов сирени.

Глава 29

Особняк Танри блестал огнями. Длинная аллея, ведущая к нему, была запружена роскошными экипажами, неспешно продвигавшимися к его парадным дверям. Из карет выходили виры в переливающихся всеми цветами радуги нарядах и их не менее прекрасные спутники в вечерних костюмах. Каждый экипаж встречали лакеи с плывущими над их ладонями магическими шарами (весьма не дешевое удовольствие, смею заметить) и провожали гостей по ступенькам крыльца к самому входу.

Не прошло и получаса, как мы с инквизитором, с честью выстояв в этой ошеломительной очереди, уже вошли в просторный вестибюль. Где очередной слуга в ливрее взял у нас верхнюю одежду ( традиционный черный плащ мага и мой легкий атласный, в тон платью), и мы начали подниматься по широкой мраморной лестнице, устланной дорогим ковром и уставленной по обеим сторонам огромными букетами магически стабилизированных белых орхидей, над которыми искрясь и мерцая кружились прозрачные, иллюзорные бабочки.

— Какое, однако, расточительство магического резерва, — завистливо вздохнула я.

— Вам нравится? — прозвучало вкрадчиво у самого уха, которое ( конечно же случайно) коснулись чьи-то наглые губы — Хотите такие же у своего парадного входа?

— Хочу так же растрачивать магический резерв, — уже скорее устало, нежели агрессивно огрызнулась я. Все таки по пути сюда вир успел напрочь выбить меня из колеи своим странным поведением — Вот уж у их штатного мага точно нет проблем с переполненностью силой. Может тоже к вирам Танри на пол ставки устроиться? Моих-то клиентов Вы весьма талантливо разогнали за неполную неделю!

— Вы же даже не знакомы лично с хозяевами этого дома — попрекнул меня маг.

— Думаете, это меня теперь смутит и я не решусь уточнить у них на счет вакансии? — фыркнула я.

— Думаю это должно напомнить Вам о гуманизме и сострадании к ближнему. Они даже не успели сделать Вам ничего плохого. За что же их теперь наказывать Вашими магическими изысканиями?

— Во-первых, о каком сострадании может идти речь? Я Темная ведьма, в конце — концов. И с чего это сразу «наказывать»? — возмутилась я — Я шикарно колдую!

— Только не всегда по делу и не каждый раз по запросу — хмыкнул инквизитор.

— Никто до Вас не жаловался — процедила я.

— Конечно — согласился этот гад — Либо было уже просто некому, либо не было физической возможности, так сказать. Жабы, насколько я успел заметить, весьма не словоохотливы. Как и змеи Вашей кузины. Какие уж тут жалобы?

Я гордо вздернула нос и показательно фыркнула, хлестнув атласным подолом по инквизиторским ногам.

— Зато кое в чем вы поистине безупречны — аккуратно схватив меня за локоть и не дав отступить от себя, прошептал мне в ухо маг.

— Даже боюсь уточнить в чем именно — процедила я, с ужасом ощущая, как по шее ползут предательские мурашки, а в животе трепещут не пойми откуда взявшиеся насекомые (принято считать, что это бабочки, но я то точно знаю, что так не вовремя могут засуетиться только тараканы. Застигнутые ночью на кухне).

— В проявлении своего характера, конечно — чуть улыбнулся мужчина.

— Конечно, — сухо согласилась я, снова дергая на себя руку.

Однако, вместо того, чтобы выпустить мой локоть, маг лишь крепче прижал его к себе и, совершенно беспардонно прошелся горячими губами по чувствительной коже за моим ушком:

— И в том, насколько Вы сегодня прекрасны, — нарочно задевая ртом мою напряженную шею, прошептал он — Боюсь, как богиня огня Вы рискуете сегодня спалить немало сердец.

— Не имела такого намерения, — прохрипела я, на миг теряя собственное дыхание.

— И правильно, — мурлыкнул мне в ухо инквизитор — Довольствуйтесь уже обращенным в пепел — моим.

Ошеломленная неожиданным признанием, я открыла было рот, не в силах быстро подобрать достойный ответ. Но произнести ничего так и не успела.

Завернув за угол, мы очутились на верхнем балконе, от которого вниз с двух сторон спускались бесконечные мраморные лестницы. Внизу же, в раскинувшемся у их основания бальном зале, вовсю кипела жизнь.

Многочисленные гости неспешно дрейфовали от одной компании к другой, весело смеясь и громко беседуя. Роскошные хрустальные люстры переливались всеми цветами радуги, играя бликами в лучах магических огней и посылая ослепительный калейдоскоп разноцветных искр на изысканные наряды. Свет отражался снова и снова в зеркальных стенах, преломлялся в бесконечных гранях хрустальных колон и рассекался миллиардами звезд в позолоте орнамента и бокалах шампанского, повсеместно искрящегося в руках присутствующих.

— Готовы? — неожиданно нежно шепнул мне Деймон и, по-хозяйски уложив мою руку на сгиб своей, увлек меня к левой лестнице, ведущей с балкона в бальную залу.

Очарованная роскошью и увлеченная разглядыванием богатого убранства, я не сразу сообразила, что все собравшиеся в зале начали поднимать головы, чтобы получше рассмотреть нас обоих. Мы едва успели сделать вниз по лестнице и пару шагов, а уже оказались под обстрелом десятков любопытных взоров. Шум голосов начал постепенно стихать, пока не превратился в негромкий шепоток, чтобы тут же стать почти оглушающим вакуумом, разбавленным лишь неясным шорохом изредка брошенных фраз. В душе зародилось весьма неприятное, приводящее в ужас ощущение того, что все гости либо говорят о нас, либо пытаются получше рассмотреть.