Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель

– Нет.

– Тогда дам дюжину дукатов и три гроша. Если отдадите телегу и лошадь.

– Заметано, – согласился я и протянул руку. – Ну?

– Что – ну?

– Деньги.

– Думаете?

– Непременно.

– Высший проедет завтра с десяти до одиннадцати часов утра, – с недовольным видом отсчитывая монеты, просветил нас парень.

– И что, все это время нам придется его караулить? – нахмурился переминавшийся у дверей с ноги на ногу Ловкач.

– А есть другие предложения?

– Как мы его узнаем? – вздохнул я.

– Он поедет в карете, – ссыпал мне в ладонь монеты связник. – В карете он будет один.

– И как мы узнаем, что нам нужна именно эта карета?

– Никак. Прямо напротив постоялого двора местный хулиган швырнет в окно кареты камень. Главное – не упустите момент.

– Хулиган? А он потом не проболтается?

– Что будет с ним потом – не ваша забота.

– Ясно.

Бред какой-то. За годы работы в тайной службе с разными глупостями сталкиваться приходилось, но с таким маразмом – никогда. Нет, привлекать втемную к операции постороннего человека – это еще куда ни шло. Но полагаться на случай?!

– Дом за харчевней видели, с флюгером в виде кошака?

– Ну? – припомнил я нужную хибару.

– У крыльца будут привязаны три лошади.

– Не уведут их?

– Нет, главное – не мешкайте. После этого отправитесь в Ольнас, остановитесь в пригороде на постоялом дворе «Черный вепрь».

– Туда-то зачем? – нахмурился я. Пусть искать нас будут в первую очередь у марнийской границы, выбор такого направления бегства все же не представлялся разумным.

– Ничего не знаю, – пожал плечами связной, – что велели, то и передаю. Так как насчет вашей лошади?

– Иди, там мальчонка за двором присматривает, он выведет.

Когда парень вышел из каретного сарая, я залез под телегу и вытащил из тайника чехол с луком и тул. Лук сунул себе под плащ, тул передал Ловкачу:

– Спрячь…

– Продаете, значит, лошадь? – заглянул в дверь мальчишка. За спиной у него маячила долговязая фигура связного.

– Продаю, – кивнул я и зашагал к дому, не забыв махнуть рукой прислонившемуся к уборной Эдварду.

Предложенный план мне не нравился. Уж лучше бы кто-нибудь из нас каменюгу в карету кинул. Хотя, с другой стороны, шансов удрать у этого смертника будет не так уж и много. И значит, придется положиться на хулигана. Вот только если он Высшего проворонит, придется отправляться за бесноватым в погоню. А это получится суета. Ничего хорошего.

Абсолютно.

Утро следующего дня запомнилось ожиданием. Но не привычным уже унылым ничегонеделаньем, а напряженным, таким, что нервы звенели не хуже струн только-только настроенной мастером лютни. Будто мы вовсе не караулящие жертву пауки, а наложенные на натянутую тетиву стрелы. Вот разожмутся пальцы лучника – и полетим куда глаза глядят.

Ловкач караулил у приоткрытого окна в своей комнате. Бельевую веревку он уже закрепил, и спуститься вниз можно было в считаные мгновения. Главное – чтобы никто посторонний по двору не шлялся. На этот случай Якоб у окна и сидел. Задание заданием, но если не будет возможности отсюда убраться, лучше эту партию и не начинать вовсе. Попробуем тогда карету Высшего по дороге нагнать, благо лошадей приготовили.

Сам я с утра прошелся по поселку, проверил выезды, заодно и во двор дома с приметным флюгером заглянул. Не от недоверия к связнику, вовсе нет. Просто в нашем деле о сохранности собственной шкуры лучше загодя позаботиться.

– Ну как? – обернулся ко мне от окна Эдвард Рох. На коленях у него лежал лук с натянутой тетивой, под рукой – тул.

– Порядок.

Я стряхнул плащ и повесил его сушиться. На улице моросило.

– А если Высший другой дорогой поедет?

– Значит, мы останемся в дураках.

– Я серьезно.

– Можно подумать, я шутки шучу.

– Что делать-то будем?

– Отправимся вдогонку, – пожал я плечами. – А вообще, такого просто не может быть.

– Почему?

– Ну, он же не сам по себе в путь отправится. Наверняка с ним какие-нибудь армейские части перебрасывать будут.

– И что с того?

– Думаешь, еретики по стране разъезжают, как им вздумается? Нет, все маршруты и сроки заранее согласовываются.

– Хочешь сказать, кто-то нам эту информацию продал?

– Продал? Скорее, не в деньгах дело. Хотя кто его знает…

– Дождь кончился. – Эдвард высунул руку на улицу, поморщился и вытер ладонь о штанину. – Почти.

– Ерунда.

– Дождь – ерунда. Но если оконце кареты не рассадят…

– Отправимся следом, только и всего… – попытался приободрить Эдварда я.

– А в Ольнас нам зачем?

– Ну, в Довласе же два Высших, разве нет?

– Стрела-то в любом случае у нас только одна. – Лучник вдруг привстал и подозвал меня к окну: – Смотри!

– Вот оно как… – хмыкнул я. У ворот постоялого двора переминался с ноги на ногу тот самый парень, который вчера вечером обвинил Ловкача в шулерской игре. Он, похоже, здесь в каждой бочке затычка. – Приготовься…

– Успею, – буркнул Эдвард и оказался прав: первые отряды еретиков показались только через полчаса.

Сначала проскакал разъезд легкой кавалерии, затем потянулась длинная змея месивших ботинками грязь пехотинцев. И только потом в поселок въехала карета в сопровождении полудюжины верховых.

– Вот и все. Час истины… – нервно потер руки Эдвард Рох, вытащил из тула стрелу и наложил ее на тетиву. – За каретой обоз…

– Обоз – не страшно. Что хулиган?

Ответом мне послужил донесшийся с улицы звон разбитого стекла, крики разъяренной охраны и конское ржание. Эдвард выпрямился, одним плавным движением натянул тетиву и тут же разжал пальцы. А потом как ни в чем не бывало положил лук на подоконник и зашагал на выход.

– Живее!

Я подтолкнул его в спину, и мы бросились бежать по коридору. Ворвались в комнату Ловкача, схватили заранее собранные мешки с вещами и подскочили к окну. Мошенник выкинул на улицу моток бельевой веревки, взобрался на подоконник и скрылся из виду. Эдвард без колебаний последовал за ним, я тоже медлить не стал. Обхватил ногами веревку и, притравливая ее защищенными кожаными перчатками руками, заскользил вниз.

Ловкач к этому времени уже перебрался во двор харчевни, я подсадил лучника, а затем и сам, подпрыгнув, перевалился через изгородь.

– Эй, вы чего это? – подскочил к нам явно встревоженный начавшимся на улице переполохом какой-то прилично одетый господин.

Времени отвечать на дурацкие расспросы не было, я ударом в голову сбил его с ног и вслед за подельниками бросился на задний двор харчевни. Вскочил на заранее примеченную бочку, перемахнул через забор и рванул по переулку. Связной не подвел – все три лошади так и дожидались нас у крыльца. Мы стрелой пронеслись по улочкам поселка и выскочили в чистое поле, на дальнем краю которого вставала темная стена соснового бора.