Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель

– Вы проходите! Присаживайтесь, – заладила старуха. – В лице ни кровиночки не осталось, давайте чайком напою.

Я оттолкнул от себя знахарку и прошипел:

– Не зли меня, старая…

– Экзорцисты увезли, – сообщила наконец Ада. – Страхолюдины эти в плащах кожаных.

– Когда?

– Давненько уже мальчонку за вами посылали, – наморщила старуха и без того морщинистый лоб. – С час назад, дай Святые памяти…

– Просто усадили в карету и увезли?

– Так и было, – подтвердила знахарка и вновь потянула меня в сторону кухни. – Выпейте травяного отвара, мастер Шило, лица на вас нет. Совсем нет…

– Успокойся! – потребовал я. – Сколько их было?

– Да разве отсюда разглядеть?

– Вещи?

– Вещи?

– Да, вещи! Были у нее с собой какие-нибудь пожитки?

– Не знаю… – промямлила ведьма. – Не знаю, ничего такого не видала.

Я обдумал услышанное и приказал:

– Никуда не уходите, ждите меня.

– Так и сделаем, куда нам со старым идти? Некуда, – закивала бабка, всерьез обеспокоенная перспективой не только лишиться стабильного дохода, но и жилья. – Будем ждать, мастер Шило.

– Вот и ждите.

Сбежав с крыльца, я пересек дорогу, заскочил на невысокую ограду и спрыгнул прямо на аккуратный цветник. Дверь особняка оказалась заперта, в окнах – никого.

Не соврала, выходит, знахарка, не напутала ничего сослепу. Как Леопольд исчез, Берте из дома выходить строго-настрого запретили. Да и брат-экзорцист постоянно при ней находился.

Выходит, если хочу разобраться в случившемся, придется идти на поклон к отцу Вильяму, а это как в сердце острый нож. Терпеть не могу этого ханжу, просто ненавижу.

Понять бы еще, какая муха его укусила. Неужто по Леопольду подвижки появились?

Беззвучно выдохнув ругательство, я взял себя в руки и, выбравшись со двора, отправился к набережной Эверя. Покрутился у моста Святого Вацлава, отыскал дожидавшуюся там меня карету и велел гнать во дворец.

Но к куратору не пошел. Пока ехал, как следует обмозговал сложившуюся ситуацию и решил не горячиться. Если уж начались всяческие непонятности и неприятности, не дело наобум в мышеловку соваться.

Вдруг отец Вильям и меня решит под замок посадить? С него станется.

Да и человек со связями может какую-нибудь пакость учинить. Лучше поберечься.

Поэтому достал шкатулку с дорожным письменным набором, быстренько накидал пару строк и велел Ори отнести записку Джеку Пратту.

За ним должок, он в невеликой просьбе не откажет…

Рыжий явился минут через десять, и явился очень сильно не в духе.

Я распахнул дверцу, намереваясь выбраться наружу, но Джек немедленно запихнул меня обратно, сам забрался следом и рыкнул:

– Беса в душу, Себастьян! Да не высовывайся ты!

– А что случилось? – опешил я от такого приема.

– Что случилось? – переспросил Пратт, словно не веря собственным ушам. – Ты мою записку не получил, что ли?

– Нет, не было ничего.

– Тогда поздравляю, дружище, ты в полной заднице!

– А подробней?

– Ференц Ольтер – твоя работа?

– С чего это?! – тут уж пришла моя очередь в удивлении таращиться на приятеля.

– Точно не твоя?

Я несколько раз глубоко вздохнул и уже совершенно спокойно произнес:

– Слушай, Джек, зачем мне тебе врать? Мы ведь друг о друге столько всего знаем, что не на одно колесование хватит…

– Видели, как ты сегодня общался с Ференцем, – пояснил Пратт, – а еще тебя видели в сквере, где его зарезали, сразу после убийства. Многовато совпадений, не находишь?

– Ольтер должен был свести меня с Якобом Ланье, – пояснил я, решив выложить все начистоту. – Он запросил тысячу крон за посредничество, но кто-то добрался до него раньше. Это был не я. Джек, сам посуди, зачем мне было так подставляться?

– Официальная версия гласит, что ты причастен к смерти Живица, а толстяк сумел прихватить тебя на горячем.

– Официальная версия? – неприятно удивился я. – Уже есть официальная версия?

– А как ты думал? – фыркнул Джек. – Сначала прошла информация, что убийство Майло – твоих рук дело, а час назад поступило распоряжение задержать тебя, если вдруг явишься во дворец. Ордер на арест пока не выписан, но, по слухам, только из-за того, что до сих пор не решен вопрос, кто именно будет проводить задержание. Страже доверия мало, а Якоб Ланье от этого дела самоустранился, хотя, по идее, ему сейчас полагается рвать и метать…

– Откуда знаешь?

Пратт поморщился, но решил не юлить и пожал плечами:

– Да так, пообщался с ним сегодня по старой памяти.

Начинал рыжий пройдоха свою карьеру именно в надзорной коллегии, поэтому я только кивнул.

– Понятно. – И спросил: – Ну и как старик?

– Старик всех нас еще переживет, – коротко хохотнул приятель. – Но разговор-то не о нем. Разговор о тебе. Бежать тебе надо из столицы и чем раньше, тем лучше.

Я даже раздумывать над этим предложением не стал и покачал головой:

– Не вариант.

Пратт зло выругался и встряхнул меня за плечо:

– Ты не понимаешь, да? После ухода Паре все изменилось! Останешься в Акрае – тебя достанут! Пусть ты и скупил всех на корню, но даже продажные стражники не смогут долго тебя покрывать!

– Это ты не понимаешь, Джек, – вздохнул я. – Убегу сейчас – не убегу, достанут меня в любом случае. Мне нужно несколько дней, чтобы разобраться с делами, а потом я исчезну.

– Это безумие!

– Со дня на день придет корабль с опиумом, если не выполню своих обязательств перед партнерами, мне конец.

– Поручи это кому-нибудь!

– Был бы жив Фаре – поручил бы ему, а так – некому. И к тому же, – я задрал рукав и продемонстрировал охвативший запястье серебряный браслет, – сам посуди, ну куда мне бежать?

– Это то, что я думаю? – помрачнел рыжий пройдоха.

– Окольцевали, – подтвердил я. – Отец Вильям всегда будет знать, где я скрываюсь.

Пратт обреченно вздохнул и взглянул на меня как-то очень уж пристально.

– Твой арест будет очень некстати, – многозначительно произнес он.