Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель

Двор оказался заполнен людьми, и преследователи все подходили и подходили. Безликие, с зашитыми суровыми нитками глазами и ртами, отрезанными ушами.

Обернулся, а пытавшийся приложить меня дубинкой парень спокойно выдернул из века заостренную деревяшку и слепо уставился на меня, будто сторожевой пес на воришку. Остальные заполонившие двор бесноватые – тоже.

Вот дадут им команду и полетят клочки по закоулочкам. Мои клочки, не чьи-нибудь!

Но команды не дали.

– Право, Себастьян, ваше упорство достойно восхищения! – направился ко мне абсолютно нормальный с виду господин лет тридцати пяти. – Вот уж не думал, что вы сумеете отыскать меня так скоро!

– Милослав Вальмеш, полагаю? – уточнил я, снимая с лица кожаную полумаску.

Экзорцист удивленно склонил голову, а потом вдруг повторил за мной:

– Милослав Вальмеш? – и рассмеялся нездоровым нервным смехом. – Вовсе нет, Себастьян! Вовсе нет!

И у меня в голове словно мозаика сложилась.

Щегольские усики, дорогой камзол с серебряными пуговицами, шляпа с пышным белым пером, кольца и перстни – все это наносное. Значение имели лишь глаза да знакомая складка в уголке рта.

– Марк Бонифаций Тарнье! – выдохнул я, неожиданно опознав в щеголе тринадцать лет назад сгинувшего в Драгарне младшего экзорциста ордена Изгоняющих.

И не сгинувшего даже, а захваченного в плен тамошней контрразведкой.

Вот оно как…

– Меня давно уже так не называли, – улыбнулся Марк, – но да, это я. Собственной, так сказать, персоной.

– Учитывая обстоятельства, – обвел я рукой заполонивших двор бесноватых, – не могу сказать, будто рад видеть тебя в добром здравии.

Экзорцист пожал плечами, и бесноватые вдруг расступились, освобождая мне проход. Двигались они при этом столь естественно и синхронно, словно были конечностями единого живого существа.

– «Тихое место» – твоя работа? – предположил я, сопоставив одно с другим.

– Предлагаю обсудить это по дороге, – произнес Марк и предупредил: – Думаю, шило тебе лучше с собой не брать.

Я кинул оружие на землю и уточнил:

– По дороге куда?

– В порт, – объявил экзорцист. – Здесь слишком многолюдно, а силы мои, увы, не безграничны.

– Что ж, – хмыкнул я, – давай прогуляемся до пирса. – И первым двинулся со двора.

Марк зашагал обок, и рассыпавшиеся вокруг нас бесноватые потащились следом, словно парадный эскорт. Точнее – окружившая загнанного зверя свора.

– Надеюсь, ты не наделаешь глупостей? – улыбнулся экзорцист.

– Не раньше, чем получу ответы на свои вопросы.

– Вот и замечательно. – Марк поправил свою щегольскую шляпу и с выражением произнес: – Мне бы не хотелось расстаться с тобой раньше времени. Нам так много надо с тобой обсудить!

– Всецело с этим согласен.

– Вижу, ты не очень удивлен, встретив меня живым?

– Никогда до конца не был уверен, что ты мертв.

Экзорцист странно глянул в ответ и глухо произнес:

– Знаешь, первые годы я был очень зол на тебя. Очень зол. – Он справился с эмоциями и продолжил уже совершенно ровным голосом, который, впрочем, так и сочился ядом: – Но потом задумался, а как бы поступил на твоем месте сам? Стал бы выручать попавшего в ловушку юнца или сбежал с его девушкой? Знаешь, в итоге я пришел к выводу, что ты поступил совершенно верно. И стал злиться уже на себя. За то, что надеялся на чудо и ждал спасения, а не взял судьбу в собственные руки с самого начала…

Я обреченно вздохнул и оборвал собеседника:

– Марк, меньше всего меня волнует, что с тобой стряслось в Драгарне. Таковы издержки нашей профессии. Не ты первый, не ты последний. Всем нам пришлось несладко.

– С этим утверждением сложно поспорить, – неожиданно согласился со мной экзорцист. – Так что ты хотел узнать?

Обветшалые жилые дома остались позади, и перед нами раскинулась серо-синяя гладь моря. С одной стороны возвышалась ограда нового порта, с другой – глухие стены пакгаузов, а позади рассыпались бесноватые, поэтому пришлось вслед за Марком идти на заброшенный пирс.

– Зачем тебе все это? – спросил я, встав на самом краю обветшалого причала и глядя на волны, лениво плескавшиеся внизу.

– Что все? – прикинулся Марк, будто не понял вопроса.

– Тебе процитировать высказывание одного монашка об Осквернителе?

– Ах, ты об этом! – протянул экзорцист и рассмеялся: – Ну, надо же как-то устраивать свою жизнь.

Я уставился на него в полном недоумении:

– Прости?

Марк лишь плечами пожал.

– Не буду скрывать, в Драгарне нас крепко прижали, – доверительно поведал он. – Эта кровавая сука Беатрикс своим переворотом спутала все карты. Представь, простого доноса стало достаточно, чтобы отправить человека на костер! Пришлось перебраться в Акраю, благо были выходы на нужных людей.

– Неужели еретики действительно заинтересованы в рождении Осквернителя?

– Осквернитель им и даром не сдался, – фыркнул собеседник. – Мой тебе совет, Себастьян, не плоди лишних сущностей.

– Только не говори, будто не причастен к похищению дочери Густава Сирлина и сына Ричарда Йорка! У одной в душе Тьма, у другого в крови Скверна! Не об этом ли писал Сквернослов?

– Себастьян, Себастьян! Твои слова мне как елей на душу! – театрально закатил Марк глаза. – Себастьян Март ничего не понимает и, подобно слепому котенку, тыкается из стороны в сторону! Это ли не чудо?

Я не обратил на издевку никакого внимания и спросил:

– Берту зачем похищать было? Решил мне досадить?

У Марка дернулось левое веко, он отвернулся к морю и покачал головой:

– Ты слишком много внимания уделяешь собственной персоне.

– Ой ли? – Я глянул вниз, где под ногами накатывали на камень невысокие волны и, предчувствуя скорое окончание беседы, задал очередной вопрос: – Марк, ты ведь местный уроженец?

– Да, – кивнул Марк, глядя вдаль. – А что?

Я не ответил, я ударил его ножом, метя в печень.

Ударил – и рука словно в тиски угодила. Тонкие пальцы экзорциста вслепую стиснули запястье почище стальных кандалов, и как-то сразу стало ясно, что силой высвободиться можно и не пытаться.

– Хотел напомнить, что для местного жулья предложение прогуляться на пирс звучит крайне двусмысленно? – спросил Марк, заставляя поднять перехваченную руку. Он оценивающе поглядел на торчащий из моего кулака вниз и вперед клинок изогнутого пахартского ножа и покачал головой: – Нет, Себастьян, я давно уже не тот наивный юнец, которого ты бросил на произвол судьбы. Тебе и не снилось, через что мне пришлось пройти, ты и представить себе не можешь мои нынешние возможности…