Экзорцист Семьи Ноя

— Всё время забываю, что вы рисуете.

И, на вкус Аллена, рисовали Узы неплохо. Только что-то своеобразное, если рассмотреть все раскиданные по полу зарисовки.

— Угу.

— Я мешаю?

— Не-а.

Аллен фыркнул, ухватывая один из сломанных карандашей, острый нож и начиная затачивать его прямо над полом. Судя по валяющейся там и тут стружке, это было как раз то, что делал Джасдеро. Заметно грязнее тут всё равно не станет.

Ной отложил красный мелок, растирая пальцем контуры. Аллен пока честно не мог сказать, что именно рисовал парень.

— Почему вы рисуете?

— Вариант «нам нравится» не рассматривается? — промычал Джасдеро, нагибаясь ещё ниже и склоняя голову на бок, словно пытаясь увидеть всё под другим углом.

— Я уверен, что вам нравится, — страшно было представить, кто мог бы заставить Узы заниматься чем-то столь тихим без их добровольного согласия и желания. — Но всё-таки?

— Веришь в существование страшной-страшной тайны? — посмеиваясь, уточнил блондин, подбирая с пола синий мелок. — Майтра.

— Одарённость?

— Да, это вроде одного из тех упражнений, помогающих нам развиться.

Аллен кивнул. Насколько Аллен знал, в иные времена дары Ноев были не особо-то и нужны. То есть не нужно было развивать их до высоких уровней. И врагов не было достойных, и больших слишком предприятий. Практически… единственное, что делало их лучше, был Правосудие. Но это взгляд на ситуацию под немного другим углом.

Да, различные сражения были, стычки, и гораздо более интересные, чем можно было подумать, но именно этому поколению выпало кое-что действительно захватывающее и глобальное. Потому развитие было так важно. Потому во многих предыдущих перерождениях Нои могли проживать жизни, не парясь по этому поводу.

Однако причина, по которой Узы так старались, была вовсе не в планах Графа. Скорее, это было что-то, что оставалось лишь между ними двумя. Быть может, они не чувствовали себя правильно, как Аллен не чувствовал себя правильно с низко синхронизированной чистой силой.

— И в чём заключается это упражнение? — поинтересовался Аллен.

— Один из нас выходит куда-то, или идём вместе и слушаем. Первое слово, что мы услышим, становится вдохновителем. А потом мы раздельно рисуем всё, что приходит в голову от этого слова. Не конкретно его значение; порой слова и не имеют точного образа, являясь описанием сложных процессов или состояний. А бывает и нечто точное, как тот же «стол». Но там тоже всё не так просто.

— К тому же столы бывают разные, — кивнул Аллен. Это имело смысл и походило на помощь в развитии внутренней связи. — И, получается, ваши образы, ассоциации и то, что там в ваших головах, должны быть похожи в итоге?

— Нет. Не в этом суть. Совпадение мы можем и с оружием отработать, и вообще это обычная тренировочная практика. Это не упражнение на совпадение, это упражнение на нечто более сложное — дополнение. — Джасдеро произнёс это веско и с явной примесью гордости. Да, вот они с братом занимаются чем-то всё более сложным и необычным, это здорово. Аллен со своей ничерта не желающей договариваться чистой силой ощущал себя неудачником. — Это что-то вроде паззла из двух частей, что обязательно должны сойтись. И сойтись именно для нас двоих. Это тоже часть упражнения: сидеть и пытаться совместить одно с другим, получить нечто общее, не имеющее противоречий, для полноты картины. Для нас.

— Я считал, вы должны думать одинаково.

— Это только одна сторона механизма нашего дара, — Джасдеро сложил ладони на рисунке. — Это важная техническая часть дара. Обычно наши одинаковые образы сливаются и материализуются. Два становится одним — основа нашего дара. Не материализация, как мы это подаём, а одно из двух. — Блондин позволил себе усмешку, всё ещё не отрываясь от рисунка и не оглядываясь на Аллена. — Именно благодаря этому происходит объединение тел, к примеру. Благодаря технике дополнения, я имею в виду. Дополнения и замещения.

— Это ещё сложнее, чем я думал, — едва сдерживаясь от желания зевнуть, протянул Аллен, снова вытягиваясь и с удивлением понимая, что на рисунке уже вполне проступило нечто очевидное.

Хаос или беспорядок, — сказал бы он, если бы его спросили о том, по какому слову был нарисован этот угол комнаты. Разрушающейся комнаты. Ведущей так же наружу.

Да, там было немало слов, что могли подтолкнуть блондина к созданию такого рисунка. И это странное сочетание цветов, что-то на стенах, если это действительно стены.

Рисунок был необычным.

Как и подавляющее большинство рисунков здесь.

Аллен вытянул ноги, усаживаясь на попу, и вдохнул свежий, вечерний воздух. Он чувствовал себя таким удивительно счастливым после небольшой, тихой «гулянки» с другом, сидя здесь, рядом с парнем, которого мог назвать старшим братом и которому мог полностью довериться, здесь, в окружении Семьи, здесь, где он мог сказать, что он дома.

Он сжал красную ладонь в кулак, поднимая и оставляя прямо перед лицом.

— Подрастёшь, она тоже уломается. Со временем.

— Что? — Джасдеро точно не отрывался от рисунка, и Аллен недоумевал.

— Рука твоя.

— Ой… с ней другого плана беда. Вряд ли она может вдруг передумать.

— Никто не может быть обижен на тебя слишком долго, Аллен. Ты слишком милый для этого.

— Я не милый.

— Милый.

— Ау! Это из-за длинных волос? — волосы были едва до плеч, а к чёлке и того короче, но стричься Аллен не любил, и на его волосы никогда жалоб не было, разве что сам Аллен жаловался на трудности при расчёсывании и мойке.

— Твои волосы короткие.

— Ну… не поспоришь с тобой, волосатое чудище, — Аллен дёрнул одну из прядей, что спускалась ниже лопаток. И это при том, что Джасдеро регулярно срезал концы и не только концы, подравнивая их и вообще заботясь о состоянии шевелюры. Блондин резко дёрнул плечом и, наконец-то, всего на пару мгновений, но обернулся к Аллену.

И Аллен потерял дар речи. И свою челюсть в придачу.

А блондин, ничего не заметив, вернулся к рисунку. Правда, что-то определённо было не так в замолчавшем подростке, и он, нахмурившись, вернулся к Уолкеру спустя пару минут, наконец-то удовлетворённый своим творением.

Аллен закатил глаза и грохнулся на спину.

— И что это было?

— А тебе разговаривать удобно? — решил подойти к вопросу «издалека» Аллен, пялясь в потолок. А потому не увидел сердитых бликов в глазах парня.

— Нормально.

Аллен приподнялся на локтях.

— Ну-ка скажи что-нибудь!

— Что-нибудь, — закатив глаза, повторил парень, и Аллен подполз к Джасдеро поближе, загораясь ещё большим любопытством и рассматривая новую особенность блондина поближе.

— Они э-э… насквозь?