Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
Обида за себя и за Ману. Хотите любить его — любите его. Не разделяйте эту любовь с ним, с Алленом, так и хотелось сказать Уолкеру, хотя он давно уже понял, что такие его возмущения не справедливы. Нои любили его, даже не представляя толком, кто такой Мана. О нём знали лишь Роад да Граф с Неа, и те тоже любили Аллена за то, кем он был. Мальчик знал это. И он любил их в ответ.
— Это сложно немного.
— Что? — Музыкант обернулся.
Аллен не собирался говорить это вслух, но раз уж начал.
— Жить в Семье. Быть её частью. Я чувствую ответственность, что ли? Мне хочется соответствовать,
— А никто не говорил, что будет просто, — Неа улыбался. Сейчас Аллен легко различал настолько явные эмоции тёмного Четырнадцатого. — Кстати о Семье, ты что, помирился с Тики?
Да, собеседник во снах обычно знает о всём, что творит Аллен в реальности. Потому что Аллен рассказывает. А почему бы нет? Он и снаружи об этом рассказывал тому же Трайду.
— Не совсем. Но причин, похоже, злиться нет. Он идиот. Но он притащил мне чистую силу. Это же что-то значит?
Музыкант откинулся на спинку кресла и запрокинул голову.
— Ну не знаю, не знаю, Аллен. А к чему дарят чистую силу-то? Ах, это не просто чистая сила, но элемент редкой коллекции, что ты собираешь, да? Может, ему Граф напомнил перед уходом, куда её отдать в итоге?
Аллену захотелось швырнуть что-нибудь в стекло.
— Ладно, ладно! Не смотри ты так! Я же шучу! Хотя на твоём месте я бы… я не на твоём месте, я понял уже, прекрати рычать! Ты так хочешь с ним помириться или поверить в то, что ты для него дорог?
— Ничего я не хочу, — отвернулся Аллен.
— Да-да, и не с тобой мы только что поминали сложности взаимоотношений с членами Семьи. Ну да. Да.
— Сменим тему, а? Вот с Трайдом я говорил нормально, пакость ты моя застекольная. Кстати, а ты не знаешь, где он работает? Это как-то в секрете держится? Не то чтобы я точно знал места, где ошиваются все Нои, но он там днюет и ночует.
— У меня есть примерное предположение, — пожал плечами Неа — Но это и не так уж важно, на самом деле. Ведь Трайд, ты знаешь, что это за Ной?
— Правосудие, тот, кто делает Семью лучше.
— А как он делает, знаешь?
— Как?
— Пинками, дорогой мой, пинками. По-другому с нами нельзя.
— В таком случае он напоминает мне Майтру. Оба пинают членов Семьи во имя их же блага и проживают в сторонке.
— Да, у них есть похожие стороны.
И не успел Аллен ответить, как пришлось замереть, напрягаясь и прислушиваясь. Кто-то настойчиво пытался его дозваться и выдернуть из объятий такого сладкого и великолепного сна.
— Похоже, мне пора. Сколько там времени прошло на деле?
— Часа два или три, — ответил Музыкант.
Аллен кивнул, закрывая глаза, чтобы распахнуть уже в реальном мире, как вспомнил главное: он ведь хотел спросить у Неа, почему тот так хотел уничтожить Графа! В Ковчеге об этом спрашивать было неудобно. И не от того, что там обстановка не была уединённой. Комната управления была отменно защищена, приватность обеспечена полностью, но по иной причине. Там он слишком ясно видел Четырнадцатого.
А это казалось слишком личным,
чтобы говорить, видя лицо Неа. Именно сон лучше всего подходил для такого вопроса.— Аллен, ты как себя чувствуешь? — обеспокоенное лицо Роад нависло над ним.
Юноша медленно сел, стараясь не делать слишком резких движений, покрутил головой, откинул одеяло, под которым даже слишком жарко не было, и пожал плечами.
— Вроде, неплохо. Лекарство подействовало. Думаю, ближайшие несколько часов я почти бодр и весел.
Он улыбнулся, а Мечта осталась серьёзна.
— Что-то случилось?
Роад отвела взгляд, и Аллен быстро схватил её за плечо, разворачивая к себе.
— Что-то с загрузкой не так пошло, что ли? Или что похуже?
— Среди экзорцистов оказались крепкие орешки.
У Аллена дыхание перехватило от всего одной этой фразы и того, каким тоном она была произнесена. Он вгляделся в лицо девочки, будто пытаясь найти там следы возможных, недавних слёз.
— А Скин потерял голову.
— В прямом смысле? — мрачно уточнил Аллен.
— И в прямом тоже, — Роад закусила губу. — Хотя я не знаю, как точно это случилось.
— И кто это..
— Тот экзорцист, что сделал это, оказался в комнате, когда она разрушилась. Не успел выйти. Так что он у нас. У тебя, если быть точнее, наш Исполнитель. Так что не переживай по этому поводу, Гнев переродится. Ты же знаешь, нас, Ноев, убить не так уж и просто. Невозможно, если говорить откровенно.
Роад улыбалась, а Аллен не знал, как ему на это реагировать. Опустив взгляд, он пытался понять, насколько плохо чувствует себя, когда слышит об убийстве Скина Борика. За время жизни с Ноями он и впрямь поверил в их непобедимость и бессмертие. И, может быть, девочка и была права, и он переродится.
Аллен открыл рот, собираясь сказать что-то, что передаст его чувства, но не смог. Он заглянул в бездонные и такие обманчивые глаза девочки-Мечты, и его озарило: прямо сейчас он разговаривает с Роад, что пережила всех своих братьев и сестру. Что пережила предательство Четырнадцатого. Что была вынуждена в одиночестве – вряд ли Графа можно назвать достойной компанией – дожидаться возрождения того, что было их семьей.
Ждать их перерождения.
И всегда знала, что и Четырнадцатый тоже должен быть в этом списке и может переродится в любой момент, в любом человеке и пойти по той же дороге, что и раньше, первым делом объявив войну Семье. Даже Аллен не был вполне уверен в планах знаменитого Четырнадцатого Ноя на свою новую жизнь. И когда тот собирается начать эту самую новую жизнь. Радовало лишь то, что они, Неа с Графом, наконец-то поговорили друг с другом, хотя бы и через Аллена. Хотя бы и так непонятно.
Как она вообще могла с этим жить?
— Хорошо, хорошо, — он неуверенно поднялся на ноги. — То есть плохо, но ты ведь не для того пришла, чтобы я это выслушал, так?
— У меня одна дилемма!! — была вынуждена признать девочка.
— В чём дело?
— В загрузке, — начала торопливо объяснять Роад. — Она проходит по намеченному маршруту, и я не слишком могу её затормаживать или торопить, и есть одна проблемка. Крошечная. Если ты не можешь исправить — ничего страшного, позже распакуем, но их лучше вытащить сейчас. Там один коридор вот-вот загрузится.