Экзорцист Ватикана. Более 160 000 сеансов изгнания дьявола

Чтобы освободить отца Франческо, потребуются годы. Бесноватый священник – это не пустяки. Почему Бог позволяет это? Часто потому, что одержимый достигает святости. Страдания дона Франческо, несомненно, сослужили ему службу и таинственным образом помогли многим другим. Страдать молча. Терпеть такие ужасные муки. Приносить эти страдания в жертву ближнему. Это действенный способ совершать добрые дела. Кто видит это страдание? Никто. Оно скрыто от людей, но хорошо видно Богу. Бог видит его и использует, чтобы помогать тем, кто страдать не способен. Кто болен и не может продолжать путь. Кто грешит и не в силах освободиться от греха. У кого нет веры. Отец Франческо сегодня свободен. Но он должен благодарить Бога за перенесенные страдания. Его тьма, принятая и показанная Богу, показала свет многим людям, я убежден в этом.

Конечно, для религиозного человека, посвятившего свое существование Богу, ужасно попасть в руки Дьявола. Но это не должно слишком удивлять, никто не застрахован от атак зла. Все религиозные люди, даже священники, монахини, епископы, кардиналы, папа – никто не застрахован. Когда я думаю об одержимых религиозных деятелях, то прихожу к выводу, что против них Сатана действует особенно жестоко. Поэтому, если они не люди великой веры и, прежде всего, истовой молитвы, к сожалению, они находятся в опасности падения. И могут быть прокляты, как и все остальные. Сатана искушает больше всего преданных Богу, потому что победить священника означает победить вместе с ним множество и других душ, тех, кто связан со священником. Раз священник в аду, значит, множество других душ отправляются в ад вслед за ним.

Но Сатана атакует и тех, кто не хочет сдаваться ему Иногда он захватывает людей, священников, монахинь или даже мирян, которые добровольно и бескомпромиссно противостоят злу Сатана есть зло, а зло часто бывает слепым. Вспомните Иисуса. Вдумайтесь, через что ему пришлось пройти, прежде чем умереть. Он был невинным агнцем. На его стороне был Бог, его отец, но зло его не пощадило. Оно обрушилось на него и погубило. В конце концов, одержимость можно понимать и так: силы Дьявола наносят свои коварные удары даже совершенно невинным людям. Не всегда одержимости, как и злу вообще, можно найти объяснение. Иногда Дьявол поражает даже самого святого и невинного человека в этом мире.

Великая тайна жизни заключается в слепоте зла.

Вот почему я никогда не пытаюсь давать слишком много объяснений случаям одержимости. Они просто есть, вот и все. И против них нам нужно молиться Богу. Молиться, молиться и еще раз молиться.

История, похожая на историю дона Франческо, произошла с Марио. Он не священник и даже не исключительно религиозный человек. До овладения дьяволом он был отцом семейства, наполненного Божьей благодатью. Был успешным менеджером, имел много денег и пользовался семейным благополучием. Однажды ему пришло время выйти на пенсию. Когда он наконец смог уделять больше времени себе и своей душе, нечто странное вошло в него. На него напал сам Сатана.

В одно солнечное июньское утро в швейцарском городе Берн наступил последний рабочий день Марио. После четырех десятков лет напряженной работы и карьеры, которая вывела его на вершину медицины в стране, он входит в дверь своей больницы в последний раз. Марио не любит оглядываться назад. Он не знает, что такое ностальгия. Он предпочитает смотреть вперед. Думать о будущем. О годах, которые теперь сможет с большей свободой посвятить своей жене Милене и Богу. Он хочет путешествовать вместе с ней и вместе обратиться к своему духу, своей душе.

Марио – практикующий католик и считается одним из самых преданных прихожан среди своих соседей. Так что последний день в компании – это праздник для него, конец прежней части жизни и возможность для начала новой. День за тостами и объятиями проходит быстро. Вечером, перед возвращением домой, Марио заходит в цветочный магазин и покупает букет цветов для жены. Войдя в дом, он обнимает ее и садится за стол ужинать.

– Марио, давай помолимся прежде, чем начать трапезу. Поблагодарим Бога.

Милена читает:

– Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Марио, как ни странно, молчит.

– Ты не помолишься со мной?

У Марио странное лицо. Несколько мгновений назад он смотрел на жену с любовью, теперь же его взгляд выражает ненависть.

– Замолчи! – выкрикивает он, встает и идет в ванную.

Милена не знает, что сказать. У нее нет слов.

– Марио, что случилось?

Тишина.

– Марио, скажи мне что-нибудь!

Снова тишина. После череды подобных вопросов Марио открывает дверь. Только сейчас он, кажется, приходит в себя.

– Извини, – говорит он. – Я не знаю, что на меня нашло. Пойдем ужинать.

В последующие дни все, кажется, идет как обычно. Двое супругов живут хорошо. Тот вечер остался, по крайней мере для Милены, как нехорошее воспоминание. «Возможно, – позже размышляла она, – волнение последнего дня работы немного ударило ему в голову. Но теперь, к счастью, все позади».

Однако ничего не закончилось. Марио научился притворяться. Он не хочет снова причинять боль своей жене. Но когда она молится, он сходит с ума. Правда, ему удается держать себя в руках и молиться вместе с ней. Несмотря на то что каждый раз, когда Милена читает молитву, внутри у него что-то просыпается.

«Что это?» – задается он вопросом.

И прежде всего: «Кто это?»

Марио нелегко спрятать внутри себя это новое присутствие, вторгшееся в него. Воскресная месса – это час яростной битвы Марио против самого себя, против собственной души. Или, скорее, против того, кто присутствует в его душе. Марио его слышит.

Он знает, что там кто-то есть. Но он не может назвать его. Когда священник в воскресенье начинает служить мессу, у Марио возникает ощущение, будто вся ненависть мира сосредоточена внутри него. Эту ненависть невозможно объяснить. Она яростная. Жестокая. Убийственная. Это чувство исходит из какого-то далекого мира. Темного. Удаленного. И давит отчаянием.

Марио делает вид, что ничего не замечает. Однако это непросто, в том числе и потому, что чем больше дней проходит, тем сильнее подобные приступы. Все труднее сдерживаться.

Однажды муж и жена сидят за столом. Этого момента Марио особенно боится. Потому что Милена, как всегда, хочет помолиться. Марио не осмеливается сказать ей, чтобы она оставила его в покое.

– Марио, давай прочитаем «Аве Мария».

– Давай.

Нечеловеческим усилием воли Марио удается завершить молитву. Милена, однако, замечает, что что-то не так. И в своем сердце она читает «Аве Мария» во второй раз молча. Марио, вернее тот, кто внутри него, слышит, как молитва исходит из сердца его жены. И наносит удар. Марио не готов к этому, он не ожидал молчаливой молитвы от Милены и поэтому не успевает оказать сопротивление тому, кто внутри. Его телом движет воля, не принадлежащая ему. Действует именно Марио, но в то же время это не он.

Он вскакивает на ноги и переворачивает стол.

– Прекрати это! – выкрикивает он.

И повторяет:

– Прекрати! Ты не понимаешь, что должна прекратить молиться! А теперь остановись! Достаточно! Хватит!

Лицо Марио замирает в сантиметре от лица Милены. Она бледнеет, но не реагирует.

Марио капитулирует. Когда он приходит в себя, то говорит Милене:

– Дорогая, я не могу объяснить, что со мной происходит. Просто знаю, что каждый раз, когда кто-то молится, я чувствую внутри себя дикое отвращение. Мне приходится сдерживаться, чтобы не закричать, не напасть на молящихся. Я думал, что, как только выйду на пенсию, смогу более усердно посвятить себя Богу. Но вышло иначе. Сегодня если есть тот, от кого мне хочется убежать, – так это Бог.