Экзорцист Ватикана. Более 160 000 сеансов изгнания дьявола

– Отец, я больна. Когда вхожу в церковь, у меня сразу начинает кружиться голова, и сила внутри меня, непонятная и необъяснимая, говорит мне: «Беги! Уходи отсюда!» Чтобы почувствовать себя лучше, мне приходится уходить. Я укрываюсь в своей комнате, в единственном месте, где могу прийти в себя. Там я убрала все кресты, святые иконы, изображения Мадонны. Даже книги, где говорится об Иисусе и о святых. Не знаю почему, но все это беспокоит меня своим присутствием. Меня мучает страх. Когда вижу священника, то чувствую, что сильный гнев овладевает мной. Даже сейчас, когда вы здесь, передо мной…

Я понимаю, что действовать надо немедленно. Быстро надеваю палантин. Открываю книгу и начинаю молиться. Проходит всего несколько мгновений, и экзорцизм начинает оказывать свое разрушительное действие на нечистую силу. Две монахини, сопровождающие сестру Джизеллу, отступают на несколько шагов. Они выглядят растерянными. Никогда они не видели свою сестру в таком состоянии и не понимают, что делать.

Сестра Джизелла превратилась в змею. Она ползает на локтях и на коленях с нечеловеческой ловкостью. Носится стрелой по всей комнате. Проползает под ногами у сестер. Под столом и стульями. Проскальзывает под кровать и быстро, словно в каком-то особом ритме, высовывает голову то с одной стороны, то с другой. Она крайне возбуждена. Ни на секунду не останавливается. Только к моему одеянию она не осмеливается подойти. Молниеносно кружится, ползает вокруг меня, но ко мне не прикасается. Я продолжаю обряд экзорцизма, но вскоре понимаю, что пора остановиться. Рот сестры Джизеллы наполняется пеной. Она скалит зубы, как кошка, готовая схватить свою добычу. Высовывает язык, как змея, которая намерена плюнуть ядом. И действительно, она плюет гвоздями, шурупами, ножницами, другими железными предметами. Выплевывает все это и снова начинает ползать.

Как только сеанс завершается, сестра Джизелла приходит в себя. Она встает и спрашивает:

– Что случилось?

– Ты ползала как змея, – объясняю я.

– Я?

– Да.

– Я не заметила.

– Ты не могла этого заметить. Ты была не в себе. Не по твоей воле это происходило. Эту злую силу надо всеми способами отогнать от тебя. Приходи ко мне хотя бы раз в неделю. Это твой единственный шанс выйти из очень сложной ситуации.

Две сестры смотрят друг на друга и не знают, что сказать. Они берут сестру Джизеллу за руки и выходят вместе с ней.

Оставшись один, я удивляюсь: «Как это возможно, чтобы дьявол вселился в человека, посвятившего жизнь Богу?» Я помню, чему учил меня отец Кандидо: причину выяснять бесполезно. Есть зло. Это факт. Со злом надо бороться. Ему не нужно искать объяснение.

На следующей неделе встреча назначена ранним вечером в будний день. Точно в указанное время я слышу за дверью звук шагов. Это три монахини. Сестра Джизелла, кажется, постарела на несколько лет. Я с трудом узнаю ее. Видимо, эта неделя была для нее трудной. Дьявол, должно быть, доставил ей сильное потрясение. Она мрачно смотрит на меня. Я понимаю, что дьявол, увидев намерение монахини пройти обряд экзорцизма, решил расстроить ее планы. Но я не задаю никаких вопросов. Злая сила внутри нее уже выяснила, с кем она сейчас имеет дело. Я должен начинать немедленно.

– Не взирай, Господи, на грехи наши, или родителей наших, и да не свершишь воздаяния за грехи наши. Отец наш… И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого [61] .

Змея начинает лихорадочно ползать по всей комнате.

– Кто ты? – спрашиваю я.

Змея не перестает ползать. Шипит, но не отвечает.

– Во имя Иисуса Христа скажи мне, кто ты!

Локти и колени монахини трутся об пол. Кажется, ничто не может ее остановить. Теперь она, как тарантул, передвигается маленькими, но очень быстрыми шагами. Иногда она перестает двигаться, качая головой то вправо, то влево, а затем снова начинает шевелиться как сумасшедшая.

61

Мф. 6:13.

– Я с тобой разговариваю! – кричу я.

Тон моего голоса наконец вызывает реакцию. Внезапно монахиня перестает ползать по полу и замирает. Поворачивает ко мне голову, удерживая остальное тело совершенно неподвижно. Вскочив, она бросается ко мне. Я быстро успеваю показать ей распятие, которое держу в одной руке. Это словно Божий перст. Она ударяется об него лицом и отшатывается, словно потрясенная противодействующей силой, которую не ожидала встретить. На несколько мгновений она остается в ошеломлении. Шипение змеи превращается в хриплый, протяжный вой, который длится несколько минут без единого вдоха. Теперь она ползет по земле уже с меньшей ловкостью и не осмеливается смотреть на меня. Иногда я слышу ее вздохи. Я не чувствую сожаления.

– Кто ты такой, что осмеливаешься находиться в теле этой дочери Бога? Говори! Скажи мне, кто ты!

Змея вновь обретает силы и снова ловко ползает, извиваясь, по всей комнате. Две монахини, сопровождающие ее, отступают к стене. Они окаменели. Я велю им читать молитвы по четкам и ничего больше не делать. Они подчиняются.

– Ты, злодей, посмевший беспокоить эту дочь Божью! Разве ты не знаешь, что Иисус Христос победил тебя навеки? Твои попытки сопротивления бесплодны. Уходи обратно в свой ад и никогда не возвращайся!

Мне никто не отвечает. И не будет отвечать в последующие недели. Этот дьявол очень крепкий орешек. В конце концов, так всегда и происходит. Когда дьявол овладевает религиозным человеком, он дорого продает свою шкуру. Ему нелегко овладеть священником или женщиной-монахиней. Поэтому, когда ему это все же удается, он делает все, чтобы во что бы то ни стало не покинуть одержимого. В этом случае его тактика проста. Он не отвечает. Не говорит мне, кто он. Видно, что он там есть, но он молчит. Это его неуклюжая, но временами эффективная попытка укрыться.

Есть и другая попытка – напугать меня, заставив Джизеллу исторгать предметы различного типа и размера. Через несколько мгновений на кончике языка у монахини появляются гвозди и куски стекла. Она сплевывает их на землю у моих ног. Я их собираю и кладу в коробочку, которая до сих пор хранится в ящике у меня в комнате. Никакой ценности для меня они не имеют, это просто доказательства, что дьявол пытался таким глупым и безуспешным способом напугать меня.

После двух месяцев экзорцизма я в очередной раз жду трех монахинь. Но никто не приходит. Одна из монахинь зовет меня. Она представляется настоятельницей религиозного ордена, к которому относится сестра Джизелла.

– Дорогой отец Аморт, спасибо за все, что вы сделали для сестры Джизеллы, но мы считаем, что теперь уместно прекратить сеансы, – говорит она мне.

– Почему?

Она не отвечает, а потом говорит:

– Мы так решили. Это решение ордена. Спасибо за все. До новых встреч.

С того дня я ничего больше не слышал о сестре Джизелле. Где она сейчас? Удалось ли ей освободиться, или она все еще во власти дьявола? Почему настоятельницы сестры Джизеллы решили прервать сеансы? Трудно сказать. Но такое происходит постоянно: часто священники и монахини, когда дьявол входит в них, не могут освободиться, потому что их настоятели не позволяют до конца проводить обряды экзорцизма. Вероятно, после начала сеансов ярость дьявола становится все более явной, даже когда одержимые находятся в своих жилищах. Настоятели часто пугаются этого и предпочитают прерывать изгнание бесов. К счастью, так бывает не всегда, но довольно часто, и это серьезный ущерб для тех религиозных людей, которые стали одержимыми.

А вот с отцом Франческо все обстояло иначе.

– Проходите.

– Доброе утро, отец Аморт. Я отец Франческо. Я звонил вам на днях, чтобы…

– Чтобы провести обряд, я знаю. Расскажите сначала вот что. Какого рода у вас проблемы?

– Ну я…

– Не бойтесь. Расскажите как есть. Не бойтесь. Я привык слышать о самом разном.

– Хорошо. Я думаю, что одержим.

– Вы уже сказали мне об этом по телефону. Но одно дело – сказать, что одержимость есть, другое дело – понять, действительно ли она есть. Почему вы считаете, что одержимы?