Эль и Карамель

– Ты боишься темноты?

– Ну… так. А что?

– Не бойся. Темнота чувствует страх и порождает кошмары. Так и действует конец света, понимаешь? Зомби – это зомби, но до них ещё добраться надо. А для этого выжить. Я хотела предупредить, что страхи могут ожить, и поэтому тебе надо быть готовой. Все эмоции светлые и тёплые, прекрасные и нежные собрать в один комок и бросить в зло, если оно появится. Если снова появится, потому что вроде страх отступил. Только старайся не бояться и ничего не представлять, ладно? Темнота коварна.

– А как я могу эмоции собрать в комок? Я не умею.

– Мысленно, Карамелина. Пофантазируй, представь.

– Хорошо.

Какое-то время молчали. Для обеих минуты потянулись часами.

– Ты пытаешься? – спросила блогерша, непрестанно ворочая головой.

– Да, – прозвучало раздражённым шёпотом.

– И ничего не боишься? – сглотнула Алиса.

– Ты мне мешаешь сосредоточиться!

– Кажется… что-то вновь приближается. Ты точно не боишься?

– Пытаюсь. Не спрашивай, а то…

– А то что? – нервно уточнила Алиса. – И тут же завопила. – Паук! Берегись!

Ася в последнее мгновенье отскочила в сторону от светящегося насекомого, размером с дом. Глаза паука горели красным и словно смеялись. Позади него будто по собственной воле красивым и опасным цветком распускалась паутина.

– Приплыли… – вздохнула блогерша.

– Куда приплыли? – часто моргая, спросила Ася, боясь лишний раз пошевелиться.

– В твой страх. Ну, и мерзкая же это тварь, – передёрнулась Алиса и быстро отвела глаза.

Паук не двигался, только смотрел. И как бы Алиса не противилась, её, словно, магнитом тянуло повернуть голову к насекомому.

– Не хочу, – пропищала она, зажмуриваясь. Блогерша не хотела открывать глаза – знала, даже находясь с другой стороны, со спины, где угодно, паук всё равно окажется напротив. Иллюзия. Игры с психикой. Паук преследовал свою определённую цель, и Алиса не желала поддаваться.

Ася совершенно растерялась. Она смотрела на свой страх, не моргая, и из-за всех сил пыталась припомнить наставления Алисы. Что та говорила? Направить положительные эмоции, всё хорошее на зло. Зло сейчас – это гигантский паук, каких Ася не видела даже в ужастиках: громадный мохнатый и безобразный. И смотрел он на свою жертву как-то по-человечески, как будто понимал её испуг. Чувствовал собственное превосходство.

– Не хочу, нет, я не боюсь, – послышался фоном Алисин шёпот, а следом что-то похожее на всхлипы.

Ася, продолжая играть в гляделки с насекомым, подумала о блогерше, напуганной, кажется, не меньше самой Аси. Вспомнила про Эля.

Любимый обернулся пустельгой и пустился за посохом, чтобы спасти их и весь мир. Один. Без поддержки.

Так имеет ли она право сейчас поддаваться панике? Съёживаться от страха и замирать, поглощённая ужасом? Нет. Она обязана что-то предпринять. Ведь бабушка, её прекрасная добрая бабушка так рассчитывала на внучку, а она и без того слишком долго прохлаждалась.

Карамелина разозлилась. И эти эмоции враждебные и совсем не светлые заставили, наконец, собрать свои силы и сделать то единственное, что она сейчас могла. Ася начала по крупицам черпать любовь и нежность, доброту и радость из своих воспоминаний.

Элька…

Они были знакомы всего пару месяцев, когда она свалилась с гриппом. Так вышло, что случилось это накануне важного тестирования. От него зависело то, куда её переведут: по желанной специализации или туда, где останутся места.

Она много готовилась, не спала ночами. Даже от свиданий с Элем отказывалась. И тут такая напасть.

Температура зашкаливала, слабость валила с ног. А ведь пересдать тест нельзя.

Эль её спас. Тестирование писали все первокурсники. Они рассаживались в огромной аудитории, получали белые листки с вопросами и погружались в мир как скучных, так и увлекательных дисциплин. И поскольку народа было много, профессор не замечал отсутствующих: при входе все ставили фамилии в ведомость, а дальше о студентах забывали.

Эль вошёл в аудиторию дважды.

Первый раз в тугом и неудобном платье Асиной соседки по общаге и парике, оставшемся у той же подруги от одной из вечеринок. Длинные белые пряди так и лезли в глаза, рот, но Эль терпеливо нёс бремя женского рода. Ноги пришлось переобуть из комфортных кедов в жутко высокие и противно стучащие шпильками, туфли. Оставалось надеяться лишь на то, что опущенная вниз голова не привлечёт внимания, а на мужские руки профессор не обратит внимания.

Пронесло.

Профессор даже не взглянул на того, кто расписывался в ведомости. К счастью, Асина фамилия писалась легко и подделать её не составляло труда.

Получив листок, Эль за половину положенного времени, сдал работу и покинул аудиторию. Молча, с опущенной головой. А через пятнадцать минут он в аудиторию вошёл уже сам собой. Извинился за опоздание и ещё раз расписался в ведомости.

Ася, узнав историю своего чудесного спасения от парня, не верила ушам. Оба понимали: это чудо. Ведь не все такие слепые, как профессор, а никто не сдал. Повезло.

Сейчас, учитывая все произошедшие события, Карамелина уже понимала, наверняка, без капли магии в тот раз не обошлось.

А парик Эль примерял ещё неоднократно, но уже веселя её, Асю в моменты грусти или в попытке примирения.

Ссорились они часто, но каждый раз мирились. И каждый раз в сердце Аси, словно, загорался огонёк. Он был тёплым и ярким, и казался пушистым. Он напоминал ей о том, как становится светло и мягко в объятиях любимого.