Эль Корасон

– Девочка, здесь нет никаких змей!

– Есть!
– неожиданно завизжала Лаура.
– Они повсюду! Повсюду! И вон там, и тут! И вы… - она обернулась и в ужасе уставилась на капитана.
– Вы тоже змея! Зачем вы сжимаете меня своими кольцами?

Безумный огонь, пылавший в глазах девушки, заворожил Анненкова. «Ничего себе припадочек, - мысленно восхитился он.
– Неудивительно, что старина Ланс так разнервничался…»

Отто фон Корф шагнул к Лауре и неожиданно отвесил ей увесистую оплеуху. Голова девушки мотнулась из стороны в сторону.

– Так поступают с истерическими женщинами, - спокойно объяснил немец.

– Как правило, помогает очень хорошо.

Лаура, однако, оказалась исключением из правил. Она не только не пришла в себя, но и попыталась вцепиться зубами в пухлую ладонь военного атташе.

– Ящер!
– вскрикнула она.
– Огромный ящер с перепончатыми крыльями!

Миранда, черная и стремительная, оттолкнула фон Корфа и опустилась перед девушкой на колени.

– Лаура!
– позвала она, крепко сжав виски девушки.
– Лаура, девочка, ты меня слышишь?

– А ты - пума! Хищная, безжалостная пума! Ты хочешь разорвать меня на куски!

– С ней часто такое происходит?
– вполголоса спросил Анненков у Миранды.

– Такое - впервые. Она что-нибудь пила?

– Да, выпила бокал вина. Стиллуотер сказал, что она больна… Миранда наградила капитана свирепым взглядом.

– Больна, только не тем, о чем вы думаете! Во всяком случае, она не эпилептик. Год назад она потерялась в Черных Топях, отстала от всех во время охоты и едва не утонула в трясине. Когда ее нашли, она была без сознания, потом долго бредила, рассказывала про огромных змей, про какого-то духа, который вытащил её из болота… С тех пор у нее случаются нервные припадки, и алкоголь их провоцирует.

– Ну-ка, Юрка, подвинься, - сказали за спиной у Анненкова по-русски. Капитан обернулся. В дверях стоял Ник, одетый в простые черные брюки и черную же рубашку навыпуск.

– Сейчас я ею займусь, - пообещал он.
– Я под Каховкой полкового врача подменял…

Он наклонился и легко, словно перышко, поднял девушку на руки. Лауру колотила крупная дрожь, в уголках рта видна была красноватая пена.

– Ну-ну, малышка, - успокаивающе проговорил Стеллецкий, поглаживая ее по растрепавшимся волосам.
– Дядя Ник здесь, все будет хорошо…

«Интересно, - подумал Анненков, - каким зверем она наречет Ника?»

Но маленькая паршивка спутала ему все карты.

– Дядя Ник, - прошептала она, прижимаясь к груди Стеллецкого.
– Как хорошо, что ты здесь… ты пришел… ты меня спас… я ведь, знаешь, заблудилась в этих пещерах… тут кругом одни змеи и ящеры, такие страшные… Я тебя звала-звала… ты почему не шел? Ты представляешь, все кругом такое прозрачное, все видно насквозь… и тебя тоже видно насквозь, я вижу твое сердце… оно бьется там, под ребрами, такое смешное, как маленький красный комочек… Ты же меня любишь, дядя Ник?

Миранда выразительно фыркнула. Стеллецкий смущенно обвел взглядом всех присутствующих.

– Конечно, люблю, конфетка моя… а теперь пойдем, дядя Ник отнесет тебя домой, и ты немного поспишь.

– Я с вами, если позволите, - неожиданно предложил фон Корф.
– В молодости я обучался медицине в Тюбингенском университете.

– Пожалуй, я тоже пойду, - сказал Анненков.
– Да и ваша помощь, Миранда, будет совсем не лишней.

– Разумеется, - холодно ответила сеньора Прадо.
– Я не настолько стерва, чтобы оставить любимую племянницу наедине с двумя гвардейскими офицерами и одним военным атташе.

7.

Рассвет застал капитана в библиотеке. Здесь было чисто, уютно, имелись удобные столы красного дерева. На одном из таких столов стояла пузатая бутылка «Баллантайна» и три высоких стакана. Еще одна бутылка (пустая) помещалась между четвертым и шестым томами «Истории Рима» Моммзена. Пятый том, место которого занимала бутылка, пребывал в руках Ланселота Стиллуотера. Британец, казалось, с головой ушел в древнеримскую историю, периодически отрываясь от нее лишь для того, чтобы сделать очередной глоток виски.

– Индеец хотел отравить меня, - убежденно заявил Анненков.
– То, что бокал взяла Лаура - досадная случайность, не более. Вино предназначалось мне.

– Бессмысленно!
– покачал головой Стеллецкий.
– Зачем кому-то, пусть даже твоему демоническому индейцу, тебя травить? Ты в поместье меньше суток, отношения ни с кем испортить не успел. Одно из двух: или вино здесь вообще ни при чем, или отравить изначально хотели не тебя…

Он потер хрящеватую переносицу.

– И ты знаешь, это какое-то странное отравление… Сначала я ужасно испугался за Лауру, но потом убедился в том, что ничего по-настоящему страшного с ней не происходит. Галлюцинации - да, сильные и яркие, но от галлюцинаций ведь еще никто не умирал… Кстати, после того, как фон Корф дал ей морфин, они необъяснимым образом прекратились. Если галлюцинации - побочный эффект, тогда непонятно, какой эффект основной. В общем-то, за исключением рвоты…

– От которой в основном пострадал мундир Гутьерреса, - добавил Анненков. Стиллуотер на мгновение оторвался от своего Моммзена и пробурчал что-то одобрительное.

– Вот именно!
– Стеллецкий многозначительно поднял вверх указательный палец.
– Остается предположить, что тебя просто хотели скомпрометировать. Предположим, ты приглашаешь на танец… м-м… например, сеньориту Кордеро и в самый романтический момент… м-м… травишь ей в декольте. Натурально, скандал. Возникает вопрос, кому это могло понадобиться.

Анненков задумчиво повертел в руках стакан. Виски оставлял на стеклянных стенках маслянистые следы.

– У тебя здесь есть лаборатория? Помнится, ты всегда был неравнодушен к химии.

Ник досадливо махнул рукой.

– Лаборатория - слишком сильно сказано! Так, каморка… Все реактивы приходится выписывать из столицы, поэтому о серьезных исследованиях я и не мечтаю… Но для такой экспертизы хватило бы и моих скромных возможностей. Впрочем, я почти уверен, что это был не яд.

– Что же тогда?

– Джентльмены, - Ланселот Стиллуотер с треском захлопнул книгу.
– Исходя из того, что я узнал от вас о галлюцинациях сеньориты де Легисамо, в вино мог быть подмешан отвар из айяуаски.

– Айя… чего?
– переспросил Анненков.

– Айяуаска, - терпеливо объяснил англичанин.
– На местном языке означает «лиана душ». Еще ее называют «путь мертвых», потому что считается, будто человек, попробовавший ее отвар, отправляется прямиком в мир духов.

– Индейские суеверия, - хмыкнул Ник.
– Я что-то такое слышал. Эта лиана содержит наркотик, верно?