Эль Корасон

– Тише, тише!
– угрожающе прошептала Мария.
– Он идет сюда… или, лучше сказать, катится?

Барон действительно приближался. Объемистый живот плыл по воздуху, словно цеппелин. Золотая цепочка от часов, спадавшая в широкий карман брюк, позвякивала при ходьбе.

– Дамы, - поклонился он, утопив подбородок в жирных складках шеи.
– Господа офицеры! Я поражен, обнаружив в столь диких краях такое изысканное общество!

– Здравствуйте, барон, - сказал Анненков.
– Простите мое любопытство: вы, случайно, не выпускник юнкерского училища в Санкт-Петербурге?

Фон Корф, казалось, совсем не удивился вопросу.

– Нет, капитан. Я никогда не был в Санкт-Петербурге. Однако упомянутое вами училище заканчивал мой дальний родственник по отцовской линии, тоже фон Корф. Знаете, нас, фон Корфов, довольно много в разных частях света. Мы - как это по-испански?
– весьма плодовиты!

Лаура захихикала.

– Вы напрасно смеетесь, сеньорита, - добродушно заметил барон.

– Представители высшей расы должны заботиться о своем воспроизводстве. Чем больше здоровых и крепких детей произведут на свет женщины Германии, тем лучше для Рейха.

– О Господи, - негромко сказал Стеллецкий по-русски.
– Так он из этих…

– Вы знакомы с расовой теорией доктора Ганса Гюнтера, господа?

– чувствовалось, что барон оседлал своего любимого конька.
– Это величайший ум нашего времени! Вам, дамы, я бы тоже порекомендовал ознакомиться с его трудами, ибо доктор уделял особое внимание проблеме упадка нравственности и распада крепкой нордической семьи!

– Что вы говорите?
– проворковала Миранда.
– И что же говорит ваш Гюнтер о распаде семьи?

– Я больше не выдержу, - шепнул Стеллецкий Анненкову.
– Пойдем и немедленно выпьем, Юрка, иначе я этому борову наговорю гадостей. Ты же знаешь, я колбасников с самой войны ненавижу…

– Интересно, здесь только шампанским потчуют?
– поинтересовался капитан.
– А как насчет чего-нибудь покрепче?

– Что-нибудь покрепче, сеньор капитан, я предложу вам у себя в кабинете, - проговорил внезапно возникший дон Луис.
– Постарайтесь незаметно исчезнуть после ужина, хорошо? Ник покажет вам дорогу…

4.

– Итак, капитан, - де Легисамо пододвинул к Анненкову украшенный затейливой резьбой ящичек из красного дерева, - наконец-то пришло время поговорить о делах.

Капитан молча открыл ящичек. Там, похожие на маленькие тугие снаряды, лежали сигары. Судя по темному загару листа, бразильские.

– Кананера, - подтвердил дон Луис.
– Мой тесть работает управляющим табачными плантациями семьи Мендоза в Баие.

– Благодарю, - Анненков размял сигару, понюхал ее, щелкнул серебряной гильотинкой.

«Интересно, - подумал он, - насчет сигар ему тоже Ник нашептал?»

Лет десять назад, сидя в грязном, прокуренном подвале Исмаилбея на Пере, они с Ником пили дешевую, вонючую ракию и строили планы на будущее. В этих планах присутствовали роскошные яхты, тропические острова и знойные мулатки. «Пить мы будем исключительно ром, - говорил Ник, - крепкий ямайский ром! А курить станем сигары и непременно бразильские - «гавана» сладковата да и слаба. Мы же с тобой привыкли к дрянному турецкому горлодеру, нам только бразильские сигары и подойдут…»

– Вы, вероятно, хотели бы узнать, отчего сеньор Стеллецкий настаивал на вашем срочном приезде?
– проговорил дон Луис.

Анненков, раскуривавший сигару, ограничился утвердительным кивком.

– Дело тут вот в чем. В ближайшие дни я должен покинуть поместье. Николай Александрович любезно согласился меня сопровождать. Однако оставить «Холодную гору» без охраны я не могу, особенно сейчас, когда крестьяне бунтуют по всей сьерре.

– И вы готовы возложить охрану вашего поместья на меня?
– спросил капитан.
– Дон Луис, мы с вами познакомились несколько часов назад. Я, конечно, польщен таким доверием, но вы не находите этот шаг несколько… неосмотрительным?

– Не нахожу, - коротко ответил де Легисамо.
– Сеньор Стеллецкий поручился за вас, а ему я доверяю полностью. Николай Александрович - человек чести.

– Разумеется. И все же мне кое-что неясно. У вас есть Ланселот Стиллуотер - превосходный офицер, надежный, храбрый. Почему вам понадобился человек со стороны?

– Вы сами ответили на свой вопрос, - усмехнулся дон Луис.
– Мне нужен именно человек со стороны. Ланселот всех здесь знает, и все знают его. Иногда это плюс, а иногда минус. Сейчас, скорее, минус.

– Вы ему не доверяете?
– прямо спросил Анненков. Де Легисамо прикрыл глаза.

– Не то чтобы я ему не доверял… но я слишком хорошо знаю его слабости. А что хуже всего, их знаю не я один.

«Не доверяет, - сделал вывод капитан.
– Подозревает, что Ланселот работает на кого-то еще?»

– Видите ли, Юрий, если бы речь шла только об охране поместья, мне вполне хватило бы Стиллуотера. Собственно, я уже поступал так несколько раз, однако сейчас я рискую гораздо большим, нежели просто старинный фамильный дом и хлопковые плантации.

Анненков молча ждал продолжения. Де Легисамо побарабанил пальцами по подлокотникам кресла.

– Обстоятельства складываются так, что я вынужден оставить здесь свою жену, Марию. Раньше, возвращаясь в столицу, я всегда брал ее с собой. Мария еще так молода, ей скучно в нашей глуши… Но эта моя поездка слишком опасна.

Капитан решил, что пора брать инициативу в свои руки.

– Дон Луис, - сказал он решительно, - я не имею привычки лезть в чужую жизнь, однако если вы действительно собираетесь нанять меня для охраны «Холодной горы», то прошу вас выражаться яснее.

– Муж моей кузины Миранды… - начал де Легисамо и осекся, увидев удивленно поднятые брови капитана.

– Помнится, вы представили ее как «сеньориту». Или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, - вздохнул хозяин.
– Она была замужем недолго, а в двадцать лет обращение «сеньора» способно расстроить девушку больше, чем мы, мужчины, можем себе представить… Дело в том, что Миранда - вдова.

– Вот как, - глубокомысленно произнес Анненков.

– Ее муж, ныне покойный генерал Мануэль Эрнандес Прадо по прозвищу Цезарь, был в числе тех, кто пытался защитить законную власть во время прошлогоднего переворота. Вы наверняка слышали об этих событиях…