Эль-Ниньо

В коридоре я столкнулся с Ваней. Он прикрывал рукой левую половину лица, залитого кровью.

– Бунт на корабле! – заорал он, увидев меня. – Тащи винтовку и топор!

– Что случилось, объясни толком! – я отвел его руки от лица. Кровь текла из разбитого носа.

– Индейцы заперлись в каюте старпома. У них там какой-то ритуал. Шаманизм, хрен их разберешь. Я только слышал, что про Эль-Ниньо твое говорят, – Ваня шмыгал разбитым носом. – Хотел войти, не пускают. Поднажал чуть, так один сразу в рыло. Звери, а не люди!

Тут я и сам услышал, как с верхнего этажа надстройки, где располагались каюты капитана и старпома, доносятся крики.

По лестнице скатился индеец и бросился ко мне, схватил меня за грудки, начал трясти и что-то орать. Мне показалось, что я расслышал слово «Эль-Ниньо». Хотел его ударить, но удержался – индеец выглядел ошалело, но мне показалось, что ошалел он от радости.

С мостика прибежали Дед и Иван, старший механик держал в руках топор.

– А ну прочь! – Дед сделал угрожающий замах.

Индеец быстро меня отпустил, захохотал и с криками побежал по коридору. Я опять услышал слово «Эль-Ниньо».

– Они все там наверху собрались, – сказал Иван. – Наркоманы чертовы!

– Этого нам на хватало! – Дед в сердцах выругался. – Шутов – со мной наверх. Студент здесь. Следи за обстановкой, смотри, чтобы на мостик не полезли.

Дед и Шутов поднялись по лестнице, я остался один. В голове была каша, меня не оставляла мысль: что-то еще произойдет. От Эль-Ниньо нельзя ни убежать, ни уплыть, ни улететь.

Дед появился на лестнице совсем быстро. Я не поверил глазам – он смеялся!

– Ну, Шутов! Бунт, говорит, на корабле! Кухонная душа!– Да что случилось-то?!

– Что случилось? Баба у нас родила! – проревел Дед. – Бунт на корабле! Нашла время!

– Что делать-то? – вот тут я по-настоящему испугался.

– Что делать? Воду кипятить! Давай-ка, займись. Это уже по научной части!

Когда я снова появился на мостике, «Эклиптика» была уже далеко от берега.

– Как там обстановка? – спросил Дед.

– Нормально. Ребенок в порядке. Мальчик. Спят сейчас вместе с матерью.

– А остальные как?

– В столовой тоже все нормально. Только... нервничают там.

– Боятся, что ли?

– Есть маленько.

– У тебя кинолебедка на ходу? – спросил Дед.

Кинолебедка не подвела. Я привычными движениями протянул между роликами пленку, повернул переключатель, и в полумраке столовой раздалось знакомое натужное стрекотание.

Ростовы давали бал. Ярко горели свечи, играла музыка. Молодежь с упоением танцевала. Обнаженные плечи дам, веера, эполеты – все сливалось в радостный бурлящий вихрь. Вот только звук плавал и запаздывал.

2004 – 20 11, Москва – Копенгаген – Цюрих