Элантрис

– Отец никогда не говорил о вере, – откликнулся тот. – Но элантрийцы хранили много тайн, даже от собственных семей.

– Вон там! – Карата указала на дальний конец комнаты где всю стену занимала мозаика. На ней изображался похожий на зеркало голубой овал, перед ним, с закрытыми глазами и раскинутыми в стороны руками, стоял элантриец. Казалось, что он летит навстречу голубому диску. Остаток стены был черным, но по другую сторону овала виднелась крупная белая сфера.

– Озеро. – Голос старика звучал тихо, но настойчиво.

– Оно нарисовано в перспективе, – догадалась Карата. – Видите, он падает в озеро.

Раоден кивнул – и правда элантриец на картине не летел, он падал. Если приглядеться, овал становился озером, а линии по краям намекали на берег.

– Похоже, будто воду рассматривали как своего рода врата. – Галладон склонил к плечу голову и вдумчиво разглядывал мозаику.

– И он хочет, чтобы мы его туда опустили, – понял Раоден. – Галладон, ты когда-нибудь видел похороны элантрийца?

– Никогда, – покачал головой дьюл.

– Пошли. – Принц опустил взгляд на лицо хоеда. Тот указал глазами на боковой проход.

За аркой им открылось еще более поразительное зрелище. Фонарь дрожал и качался в поднятой руке Караты.

– Книги! – восхищенно прошептал Раоден.

Свет фонаря заплясал на заставленных книгами полках, их ровные ряды терялись в темноте. Принц с друзьями нерешительно вошли в комнату; книги и пол покрывал толстый слой пыли, и их охватил трепет перед открывшейся им древностью.

– Сюл, ты ничего странного не замечаешь? – негромко спросил Галладон.

– Здесь нет слизи, – вдруг поняла Карата.

– Совершенно, – подтвердил дьюл.

– Ты прав, – изумленно откликнулся Раоден. Он настолько привык к чистым улицам Нового Элантриса, что почти забыл, как много сил ушло на их уборку.

– Я не нашел ни единого чистого места в этом городе, сюл, – сказал Галладон. – Даже кабинет моего отца пришлось отмывать.

– Здесь есть кое-что еще. – Раоден указал на дальнюю стену: – Посмотри.

– Фонари!

– По всей стене.

– Но почему здесь не пользовались эйонами? – спросил дьюл. – В Элантрисе повсюду полагались на них.

– Не знаю. Я удивился еще при входе: если элантрийцы умели рисовать эйоны, которые переносили их по городу, то почему камень опускается шестеренками?

– Ты прав, – задумчиво протянул Галладон.

– Должно быть, по какой-то причине в этом месте запрещено прибегать к Эйон Дор, – догадалась Карата.

– Нет эйонов – нет слизи. Совпадение? – спросил Галладон.

– Все может быть. – Раоден поглядел на старика. Тот указал на невысокую дверь в дальней стене. На ней была вырезана сцена, похожая на мозаику в первой комнате.

Галладон потянул дверь. За ней открылся длинный, уходящий в бесконечность каменный проход.

– И куда же, к Долокену, он ведет?

– Наружу, – ответил принц. – Старик попросил нас вынести его из Элантриса.

Карата первая шагнула в проход, ведя для устойчивости рукой по гладко обтесанной стене. Остальные последовали за ней. Вскоре начался подъем, и им пришлось двигаться с перерывами, так труден для ослабленных Элантрисом тел оказался путь. Когда под ногами появились ступеньки, старого хоеда понесли по очереди. Через час они уперлись в конец туннеля: простую деревянную дверь, не украшенную резьбой.

Галладон толкнул дверь, и в проем полился слабый утренний свет.

– Мы на горе! – пораженно воскликнул дьюл. Раоден переступил порог, оказавшись на высеченной в скале небольшой площадке. Склон резко уходил вниз, но на нем еще можно было разглядеть остатки спуска. Под скалой притулился Каи, а за ним величественной глыбой возвышался Элантрис.

Принца заново поразили невероятные размеры древнего города. По сравнению с ним Каи выглядел крошечной деревушкой. Элантрис окружали призрачные останки трех других Внешних городов, которые когда-то, подобно Каи, ютились в тени великого брата. Сейчас все они были заброшены, без волшебства Элантриса Арелон не мог содержать столько праздных ртов в одном месте. Жителей Внешних городов насильно переселили и заставили работать на плантациях Йадона.

– Сюл, наш друг теряет терпение.

Раоден перевел взгляд на элантрийца. Глаза старика настойчиво двигались, указывая на широкий путь, ведущий вверх.

– Снова карабкаться, – вздохнул принц.

– Осталось немного, – отозвалась сверху Карата. – Подъем заканчиватся здесь.

Раоден кивнул и из последних сил поднялся на уступ.

– Озеро, – с усталым удовлетворением прошептал старик.

Принц нахмурился – «озеро» больше походило на пруд, его глубина едва достигала десятка футов. Вода светилась кристальной голубизной, но, несмотря на прозрачность, не было видно питающих его источников.

– И что теперь? – спросил Галладон.

– Положим его в воду, – предложил принц.

Он встал на колени и осторожно опустил хоеда в пруд. Старик вытянулся на сапфировой поверхности и блаженно вздохнул. От его вздоха в Раодене проснулось томление, непреодолимое желание освободиться наконец от боли, телесной и духовной. Лицо старика разгладилось, глаза ожили.

Элантриец посмотрел на Раодена полным безмолвной благодарности взглядом и растворился в озере.

– Долокен! – вырвалось у Галладона.

Старый хоед таял в воде, как кубик сахара в чашке с горячим адолийским чаем. За считаные секунды он исчез, не оставив следа.

– На вашем месте я бы вела себе осторожнее, принц, – спокойно произнесла Карата.

Раоден глянул под ноги и только тут понял, как близко подошел к краю озера. Боль внутри исходила криком; его трясло, как будто тело понимало, что избавление совсем близко. Надо только упасть…

Он выпрямился, едва не споткнулся и попятился от манящих вод. Еще рано. Пока боль не одолела его, пока сила воли оставалась при нем, он будет бороться.

Раоден шагнул к Галладону и положил ему руку на плечо.

– Когда я стану хоедом, принеси меня сюда. Не заставляй меня мучиться.

– Ты совсем недавно в Элантрисе, сюл, – ворчливо ответил он. – У тебя впереди годы прелестей здешней жизни.

Боль взметнулась волной, так что у Раодена подогнулись колени.

– Пообещай мне, дружище. Поклянись, что принесешь меня сюда.

– Обещаю, – серьезно ответил дьюл. Он не спускал с принца встревоженного взгляда.

Раоден благодарно кивнул.