Элато. Тропой дерзких

Маора зыркнул на меня презрительно. Видно, что ему не нравилось оставаться одному. Но гордость не позволяла нас уговаривать.

– Левая дверь....

– Матэс, пошли!

Когда мы оказались у каменного постамента, разглядели на нём тёмно-красные пятна засохшей крови. Возложить кого-нибудь для жертвоприношения на такие постаменты сложно, но встречались обычаи, когда просто алтари и монументы окропляли кровью жертв, врагов или своей. Смотря, что хотели получить от даен.

Я аккуратно положил щит у постамента-алтаря. Не думаю, что тут будут летать стрелы, а с подземными большими кротами я справлюсь и без щита. Лишь будет отягощать в пути.

Двери... Двухстворчатые, на уровне лица выемки, чтобы вставлять пальцы и раздвигать двери в стороны. В общем-то, это и не двери, а какие-то перегородки, которые утопают в пустоту, вырезанную в монолите скалы. Двери можно распахнуть настежь, а эти перегородки задвинуть в стены. Но буду называть их дверями...

Кашит подошёл, запустил пальцы в выемки камня. Стал раздвигать двери, даже закряхтел от усилия. Двери не двинулись с места.

– Они что, закрыты с той стороны?
– спросил он, повернувшись.

– А ну-ка, дай я попробую!
– Подойдя, зацепился пальцами за выступы и потянул в стороны. Двери чуть поддались, шевельнулись, но остались на месте. А мне казалось, что сухожилия сейчас порвутся, так напряг мышцы. Двери помалу расходились, камень тёр по камню, издавая непривычный приглушённый скрежет.

Раздвинув двери, чтобы протиснуться, я осмотрел помещение, в которое предстояло войти. Это был коридор, который сворачивал через несколько шагов.

– Пошли?
– Проскользнув в проём, осторожно пошёл по коридору. Кашит следовал за мной тенью, держа рассекатель наготове перед собой. Широкое лезвие зловеще поблёскивало в сине-зелёном свете, ставшим для нас уже привычным, будто никогда и не видели солнца.

– Они сильные, эти норнги, если ты не смог двери свободно раздвинуть, а я вообще с места не стронул!

Коридор расширился, открыв взорам большущую пещеру, сводчатая кровля которой такая высокая, что грибы-светильники казались вверху горошинками, а противоположные стены терялись во тьме . Воздух был свежим, не спёртым, но насыщен малоприятными запахами, напоминающими грибы и полынь.

Сырость... Шум быстро текущей воды. В пещере почти темно, лишь у стен виднелся зеленоватый отсвет. Сделав несколько шагов, я поскользнулся и упал задницей на камни, скользнув, попал в воду. Течение лениво подхватило и поволокло. Ноги упёрлись в камень на дне, а мысли мои были заняты лишь одним: не разжимать правую руку, не выпустить меч.

– Держись!
– нарушив скрытность, крикнул кашит.

Пещера ожила. Шум крыльев - вот что мы услышали, когда кашит тоже поскользнулся на камнях и глухо шмякнулся о камни, но в воду не упал.

Стало темно.... Потушить сразу все живые светильники можно? Кто их знает, может они слушаются какого-нибудь мага этих подземелий? Но то, что они не светят, это факт, потому что тьма насту пила кромешная. И хлопанье крыльев - раньше оно было высоко, а теперь над головой. Нащупав нескользкие камни, омытые водой, ухватился левой рукой. Подтянулся, руки опять угодили в склизкое. Улитки, что ли? Да, похоже на улиток.

– Кашит...
– я позвал тихо, но в голову сразу слегка ударило. Летучая мышь? По крайней мере, мне так показалось, что ударилась летучая мышь.

Я молчал, боясь проронить звук, потому что как только вскрикнул кашит, сразу опустилась тьма. Связав все нити событий воедино, в голове всё стало на свои места. Скорее всего, мы забрели на "скотный двор" норнгов. Улитки внизу, ими питаются летучие мыши, испражняясь на камни, на которых ползают улитки, и растут какие-нибудь невиданные грибы или какая-нибудь плесень.

Я полз на четвереньках в ту сторону, где последний раз слышал голос кашита, шаря руками по сторонам. Всё время думал лишь о том, чтобы не звякать клинком о камни, да осознавал себя беспомощным перед этими мышами, которые "видят" во тьме, хотя у них такие же обычные глазки, как и их бескрылых сородичей.

Моя беспомощность подтвердилась, когда кашит заорал в стороне.

– Я ослеп!

– Тихо ты!
– мне в голову прилетело штук пять мышей. Хорошо, что волосы короткие, а глаза я держал закрытыми, потому что сейчас был беззащитен, лишь слепо прикрывшись руками.

– Я ослеп!
– кашит сказал это еле слышно, но с отчаянием.

– Да не ослеп ты, балбес! Это мыши летают, тучей кружат! Молчи!

– Ты видишь отсвет коридора, из которого мы пришли?
– спросил он шёпотом.

– Нет! А ты?

– Я вижу! Двигай на голос, за мной!

Он полз впереди, я следом, а над нами сплошной шум крыльев.

– Вот! Это я лишился родового замка, чтобы ползать по улиткам?
– кашит просто подавал голос. А может, и нет, просто жаловался на свою судьбу. Но по крайней мере, это мне помогало не сбиться с дороги. Я сам уже увидел слабый мерцающий свет, исходящий из коридора.

Ещё пару раз поскользнувшись, я уже ступил в коридор вслед за кашитом. Тут словно проходила полоса, которую улитки не могли пересечь. В пещере их кишела тьма, а тут ни одной.

– Вот это да! Видно, норнги могут вообще без света обходиться, в этой пещере, когда мыши взлетают, темно, как в заднице дракона!
– сказал я, смотря из света во тьму, в которой мы только что скользили по улиткам.

– Я смотрю, ты везде побывал!
– с ехидцей сказал кашит.

– Ты про пещеры?

– Нет! О том, что ты знаешь о темноте!

Да, уел кашит сейчас... Чтобы там ни говорили об их чувстве юмора, Матэс в категорию несмешливых не всегда подходил.

– Что делать будем?
– Я посмотрел на кашита.
– У тебя зрение получше, когда мыши усядутся, пойдёшь первым, где-то же должен там быть ещё коридор, если норнги, конечно, питаются этими мышами.

– Нет, я думаю, это обманка для чужаков. Смотри, коридор из основного, а приводит в пещеру, где тупо кувыркаешься по скользким камням. Я так затылком о валун приложился... Да, если меня подальше и посылали в жизни, наверное это здесь, в этой склизкой пещере...

– Мы ещё не знаем, что дальше! Насчёт обманки, думаю, ты прав. Пошли назад, по пути осматривай внимательно стены. Если нет потайных дверей, значит, нужно выходить в главный лабиринт, идти в другие двери.

– Думаешь, Маора обманул?
– Кашит посмотрел на меня, потом за мою спину, взгляд застыл.

– Что там?
– тихо спросил я, обернулся - никого.
– Пещерного духа, что ли увидел? Или как у вас их называют, пещерный дядька?

– Не говори это слово - дядька!

– Чего? Я говорил, а сам уже шёл обратно по коридору, внимательно осматривая стены, цепляясь взглядом за любую неровность на стенах.