Элато. Тропой дерзких

– Да всё ты понимаешь, - девушка говорила безобидным голосом.
– Посмотри на людей, не на всех, конечно.

Мой взор перенёсся к пещере. Элама и Маора сидели недалеко от входа и смотрели на него. Но у них были не такие лица, как раньше, которые я привык видеть. У Эламы лицо хищное, вытянутое. У Маоры, помимо хищности, проглядывалась алчность, большая алчность. Как я понимал, где хищность, а где алчность, не знаю. Но мне сейчас мои друзья не нравились вообще. Хотя... в Эламе было что-то мягкое, нежное. Вернее, доброе, но оно сейчас запрятано глубоко внутри, забито туда, как жертва ногами в угол.

– Будешь смотреть на других, или на себя посмотришь?

– Нет. На себя не нужно, - сказал я. Сел, без усилия, боли. Оказалось, пока моя душа была у пещеры, тело исцелилось, совсем. Но боль уходила постепенно.

– А зачем было устраивать этот балаган с прятаньем в ниши, с процессией шаксов, ищущих человеков?

– Тут скучно просто, - ответила девушка.
– А так хоть какое-то развлечение. Особенно смешно Биб про палочки в уши придумал.
– Она не сдержала улыбки.
– Они со Свейдном - лучшие проводники!

– А издевательства не в счёт?
– спросил я с сарказмом.

– Нет, не в счёт. Шаксы так созданы, что муки людей для них - простая работа, как для крестьянина пахать. Трудно и нудно. Ладно, иди. И помни, если не убьёшь своих друзей, тебя ждёт лава. А убьёшь - бессмертие.

Я ушёл молча. Не прятался больше, потому что нет смысла. Да никто меня и не ловил. А вот где кашит, интересно?

А кашит уже был на площадке, когда я прошёл без труда мерцающую стену. Увидев бегущую ко мне Эламу со штанами в руках, я остановился и вдыхал чистый, влажный воздух, такой желанный. Хвоста у Эламы не было - это уже хорошо. На своей кисти, где выступала вена, приложил палец и нащупал пульс. Всё в порядке, в моём теле течёт кровь. Оно такое, как и было раньше.

И понял, где счастье человеков. Сейчас ещё выпью мех воды, мокрой воды, волшебной. И буду счастлив.

Рукой отведя в сторону предложенные Эламой штаны, я подошёл к меху, откупорив, выпил всю воду. Следующее, что я сделал, это вытащил палочки из ушей. Больше меня тут не надурят, ничему не буду верить.

– Ты как, Мегед?
– участливо спросила Элама.
– Она молчала до этого, сдерживала эмоции, понимая, где я побывал.

– Палочки из ушей повытаскивайте, - зло сказал я. Оказывается, Биб со Свейдном - это проводники!

– Мы знаем! Матэс нам рассказал.

– А он вам не рассказывал, что там, - я кивнул на пещеру, - предлагают убить своих спутников, чтобы таким образом заработать бессмертие? А если не убьёшь, то накажут: в лаву будут кидать и каменной дубиной дробить конечности?

– Не знаю, где ты был, - сказал недовольно Матэс, - но мне ничего такого не предлагали. Может, потому, что я другого вида, не человек.

– Может быть, - я надевал штаны.
– Но в любом случае знайте, что могли ему предлагать. Поэтому с ним держите ушки на макушке.

– А с тобой? Тебе ведь предлагали, раз ты заговорил об этом?
– кашит нервничал.

– Но я же вам сказал!

– А может, у тебя тактика такая: сказал, втёрся в доверие, меня обвинил. Все на меня косятся, а ты вжик ножичком одного, второго!

– Думайте, что хотите. Я сказал, а дальше ваше дело! Можете идти отдельно. Я сам пойду, если что. Тем более, у меня теперь с шаксами будет кровавая баня. В том мире я ничего не смог сделать, а из этого просто так не выпущу и умирать теперь не собираюсь. Я сейчас так настроен, что могу скалу зубами откусывать.

– Ладно, хватит, примирительно сказал Маора.
– Давайте отсюда подальше отойдём, присядем где-нибудь в тенёчке, перекусим да отдохнём. Что-то староват я стал для таких забегов и походов.

Никто не спорил, для всех слово перекусим было за счастье.

Мы шли рядом с Эламой, я был так истощён физически и морально, что еле плёлся, да и разговаривать не хотелось.

– Что там было, Мегед?
– тихо спросила она, поглядывая на моё измождённое лицо.

– Ничего хорошего! Всё это время шаксы над нами издевались. Нельзя тут верить никому! В общем, никуда не заходить, никого не слушать!

– Это сейчас уже всем понятно. Вот не пойму одного, почему они заставляют тебя, чтобы ты убил нас? Если испытывают тебя, нас то не испытывают, выходит.

– Я так думаю, - сказал я нарочито громко, чтобы слышал и плетущийся позади нас кашит, - шаксы, предлагая вас убить, опять развлекаются, только от такой шутки что-то сводит челюсти. А результат будет точно такой, как с шиноком - поржут и всё.

Матэс ничего не сказал, наверное, обиделся.

Зайдя в тень большой скалы, мы уселись у кучно лежащих валунов. Маора вынул из заплечного мешка сыр, вяленое мясо и яблоки. Затем достал большую лепёшку хлеба. Ни у кого больше еды не осталось.

Элама спешно разделила на всех хлеб, и мы жадно принялись за еду. Ели молча, рты были забиты, так мы были голодны. Маора от своей доли отказался, лежал на спине и, запрокинув верхние руки за голову, смотрел в небо. Мы быстренько разделили его харчи между собой.

– Вот скоты!
– в сердцах сказала Элама, когда откусила яблоко.

– Кто?
– спросил я с наполовину набитым ртом.

– Шаксы!

– Больше насмехаться у них уже не получится, - сказал Маора, не отрывая взгляда от неба.

– Да кто их знает, до этого времени же получалось!
– сказал Матэс.
– А насчёт бессмертия через убийство друзей, это тоже козни.

– Странное у нас путешествие получается, - сказал я, - вроде, идём за бессмертием, а сами только и делаем по дороге, что убиваем.

– Не скажи!
– Маора приподнял руку и покачал пальцем.
– Банда на горе, убивавшая из-за оружия не в счёт. Они злодеи. Мы наоборот доброе дело сделали. Скелеты всякие и шаксы тоже не считаются. Так что мы трое по настоящему-то никого и не убили. А вот ты... немного подземников покрошил, как я понял. Но если разобраться, то они сами напросились. Так что мы по большому счёту никого просто так не обидели.

Все замолчали, Элама улеглась на песок недалеко от нас, положив рядышком свой не очень-то и лёгкий меч. Я ещё не дожевал яблоко, а веки мои слипались.

– Маора, - тихо позвал я, - подежуришь, пока я посплю?

– Отдыхай, Мегед... ты истощён, раздавлен. Отдыхай.

– Когда затылок коснулся песка, я лишь успел подумать, что если Маора уснёт, кашит может нас перерезать. Я ещё пытался уловить какую-то мысль, но, наверное, это уже был сон.

– Эй вы! Хорош дрыхнуть!
– раздался где-то вверху зычный голос Маоры.
– Вставайте!
– Голос стал ближе, почти рядом.