Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

– Трудно пока проверить, - ответил Ельцин.
– В ту ночь (то есть в ночь с 12-го на 13 января.
– О.М.) и начало дня, разговаривая с президентом страны и с министром обороны Язовым, я ставил этот вопрос им в упор, и оба они ответили, что команд от них не поступало…

Ельцин добавил, что все это похоже на «сценарий Тбилиси»: тогда ведь тоже не могли найти, кто отдал приказ применять силу против мирных демонстрантов.

Удивило Ельцина и заявление Язова, что тот не знает российских законов, касающихся использования военнослужащих, призванных в России: еще в октябре прошлого года российский парламент принял решение, что «те ребята, которые призваны на территории Российской Федерации, не могут служить вне ее территории и тем более участвовать в военных действиях против мирного населения, в разрешении каких-либо конфликтов».

Не думаю, что Язов не знал об этом решении российского парламента, но для него это была «филькина грамота».

Вопрос:

– Почему до сих пор президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев не высказал своего отношения к той резне, которая произошла в Вильнюсе?

Вообще-то этот вопрос надо бы задать самому Горбачеву. Мнение Ельцина:

– Ему трудно высказаться по этому вопросу. После моего довольно резкого выступления (на Совете Федерации 12 января.
– О.М.) и после выступления других руководителей республик все же казалось, что ищется наиболее деликатный выход из этого положения…

В этот день, позднее, Горбачев все же высказал, довольно невнятно, свою позицию по Вильнюсу на заседании Верховного Совета СССР.

Повторится ли Вильнюс в Москве

Один из журналистов сказал, что утром у него была встреча «с двумя работниками КГБ из центрального аппарата». От них он узнал, что здесь, в столице, как и в прибалтийских республиках, создан Комитет национального спасения - спасения России и что 16 января в Москве планируется повторить все то, что произошло в Вильнюсе. Что он, Ельцин, готов предпринять для защиты суверенитета России?

Ответ Ельцина:

– Первое - быть готовым к этому и быть бдительным каждый час. Второе - немедленно принимать меры по выполнению постановления внеочередного Съезда народных депутатов РСФСР о том, чтобы органы Государственной безопасности на территории России подчинялись Верховному Совету Российской Федерации, а также создать специальный Комитет госбезопасности России. Надо это делать немедленно. И третье - мы все больше приходим к мысли о том… что защищать свой суверенитет нам, видимо, без российской армии все-таки не удастся.

Эта мысль - о разделе Вооруженных Сил, о создании республиканских армий, - вызывала сильнейшую аллергию у Горбачева. Между тем, его собственные действия или бездействие - как в том январе 1991-го в Прибалтике, - все больше подталкивали республики к этой мысли.

«Прошлой осенью Горбачев вступил на «правый» путь»

По словам итальянского журналиста, участвовавшего в пресс-конференции, в последнее время у него создается ощущение, что «союзные лидеры», прибегая к силе, «практически отказываются от идеи перестройки, потому что нельзя поддерживать перестройку «на штыках».

– Мне кажется, - ответил Ельцин, - что руководство страны под влиянием определенных сил пришло к выводу, что демократическим путем трудно решить наши проблемы, что надо поворачивать действительно к жесткой руке. У меня сложилось такое впечатление.

Такое впечатление было, конечно, не только у Ельцина. Журналист Дмитрий Остальский писал в «Независимой газете», что осенью прошлого года, после «парада республиканских суверенитетов», Горбачев решил вступить на «правый» путь, «демонстративно сделав ставку» на военных, генеральных директоров военных предприятий и коммунистов-ортодоксов. Но этот путь оказался тупиковым: «Опора на армию, ВПК и компартию, безусловно, надежная опора в борьбе с республиканскими властями. Возможны даже военные победы. Но армия, даже очень могущественная, не приспособлена для того, чтобы долго кормить трехсотмиллионную страну. Военные заводы выпуском еды и одежды тоже не занимаются. Новые кровопролития окончательно остановят экономическую помощь Запада…» Если президент и далее будет держаться «силового пути сохранения Союза», то республики, защищаясь, создадут новый Центр с новым лидером и новыми атрибутами власти…»

Горбачев объясняет свой «поворот вправо»

То, что осенью 1990-го и последующей зимой Горбачев «поправел», заметили тогда многие. Не отрицал этого и сам Горбачев. Однако объяснял он это тем, что как практический политик вынужден был тут двигаться за изменившимися общественными настроениями. В своей книге «Декабрь-91. Моя позиция» он так писал об этом:

«Тогда было видно, что сдвиг вправо происходит в обществе, – возможно, в крайней попытке защититься от нестабильности. Мне показалось, что в этом проявляется чувство ностальгии по прошлому, по порядку, дисциплине. Помните, на демонстрации 7 ноября несли портреты Сталина? Я считаю, что мой долг состоял в том, чтобы осознать складывающуюся ситуацию и справиться с ней таким образом, чтобы не дать укрепиться этой тенденции. Демократы не поняли этого, и последовали нападки. Это касается и вообще интеллигенции. При переходе от философии к практической политике возникает необходимость коррекции движения. Она диктуется жизнью и участвующими в политике. Но это нередко порождает разочарование у многих. В этих случаях интеллигенция думает, что ее отстранили или предали. В самый разгар этого «поворота вправо» Шеварднадзе подал в отставку с поста министра иностранных дел…»

В какую сторону поворачиваются общественные настроения в тот или иной период, трудно точно определить. Горбачев считает, что тогда они повернулись вправо, а Ельцин убежден – влево. На демонстрации несли портреты Сталина? Так коммунисты до сих пор их таскают на своих митингах и шествиях – и что?

Думаю, у тогдашнего горбачевского поворота вправо была другая причина: он разуверился, что Союз можно сохранить без применения силы. И попробовал ее применить…

Вильнюс - это удар по Союзному договору

Вернемся, однако, к московской пресс-конференции Ельцина 14 января. Вопрос:

– Не кажется ли вам, что события в Прибалтике положили конец идее Союзного договора?

Ельцин словно бы ждал этого вопроса. Он легко подверстывает эти события к своей позиции, которую уже давно отстаивает: договор должен создаваться не Центром, а республиками.

– Мне кажется, что этими действиями нанесен серьезный удар по реальности заключения Союзного договора, - говорит он.
– Поскольку договор с петлей на шее вряд ли кто будет подписывать. У нас сейчас таких желающих уже не найдется среди руководителей всех республик. А тут опять желание именно сверху нам уже на блюдечке представить готовый договор, одобренный пленумом ЦК, одобренный Съездом народных депутатов. Вот вам договор – подписывайте. Но подождите. Кто подписывает договор, кто с кем договаривается? Наверное, кто с кем договаривается, тот и должен работать над этим договором, обсуждать его и затем уже подписывать. А ведь процесс идет не снизу вверх, как мы предлагали, а сверху вниз. Мы предлагали и осуществляем практически принцип - сначала республики между собой заключают договоры. И мы заключили договор с Украиной, Белоруссией, Казахстаном, Молдовой, Грузией, Эстонией, Латвией. И через такую сеть договоров можно было бы привлечь к этому процессу все пятнадцать республик. А вот такими действиями сверху, да еще силовыми приемами, уже сегодня практически пять республик как бы отторгнуты от будущего Союза. Да и мы, наверное, в России, будем обсуждать на Верховном Совете, и очень сильно задумаемся, нужен ли нам такой Союз, когда в каждый момент тебе будут диктовать волю сверху. Еще раз скажу: нанесен удар по реальности заключения Союзного договора. Сделан шаг к разрушению даже тех первых шагов, которые были в этом направлении сделаны.

Ельцин уговаривал Горбачева не делать этого

Ельцина спрашивают: неужели «центральное руководство» не предвидело, какова будет международная реакция на военные действия в Прибалтике, какой протест в мире они вызовут?

Ельцин ответил, что он разговаривал с президентом на эту тему в преддверии событий, уговаривал не допускать применения военной силы в Прибалтике.

– Я ему сказал, что мы же тогда просто опозоримся перед всем миром, потому что это конец демократии. Вы ездили и просили помощи в этот тяжелый для народа страны период, в том числе кредитов, продовольствия. Понятно, что сейчас эти страны просто откажутся предоставлять нам эту помощь, и нельзя было не спрогнозировать этого. А если такие элементарные вещи не прогнозируются, тогда вообще становится тяжело на душе. Что же у нас за руководство!

«Америка ориентируется лишь на Горбачева»

На пресс-конференции Ельцин вернулся к теме американского неведения, касающегося того, что происходит в СССР. Он сказал, что уже утром 13 января посол США Мэтлок попросил его о встрече:

– Мы обсуждали эти вопросы (то есть - что происходит в Прибалтике.
– О.М.) Я сказал, что складывается впечатление, что руководство Соединенных Штатов не представляет себе в полной мере, что происходит в нашей стране. У них есть только один образ (то есть «образ» Горбачева.
– О.М.), и вокруг этого образа вся эйфория. А те процессы, которые происходят в суверенизации республик, перемещении центра тяжести, в том числе политических событий, именно в республики, это не замечается. Это будет стратегической ошибкой руководства Соединенных Штатов Америки.