Элеанора и Парк
Шрифт:
В прошлом году, когда он поцеловал ту девушку, он не закрыл глаз и губы были сухими. Парк задумывался: может, с ним что-то не так?..
Да, он раздумывал, пока они целовались. Всерьез размышлял: может, он гей? С другой стороны, его никогда не тянуло поцеловать парня. А вот если он представлял на месте Дон (той девчонки) Женщину-Халк или Грозу – поцелуй получался гораздо лучше.
«Может, меня не привлекают реальные девушки? – думал он тогда. – Может, я извращенец, которого возбуждают героини мультиков?»
Или, возможно, думал Парк теперь, он просто не распознал всех тех других девчонок? Так же как дисковод на компьютере может выплюнуть дискету, если не распознает
Притронувшись к Элеаноре, он распознал ее. Это не подлежало сомнению.
Она разлетелась на куски.
Будто бы что-то пошло не так и она отправилась по лучу на крейсер «Энтерпрайз» [36] .
Каково это? Это – словно растаять, но не так мягко и плавно.
36
Речь идет о научно-фантастическом сериале «Звездный путь», главные герои которого – экипаж космического корабля «Энтерпрайз». Луч здесь – способ телепортации, когда человек исчезает в одном месте, словно распадаясь на множество частей, и появляется в другом месте – на конце луча.
Даже рассыпавшись на тысячи осколков, Элеанора ощущала Парка, державшего ее за руку. Чувствовала, как его большой палец исследует ее ладонь. Она сидела не шевелясь – потому что не могла шелохнуться. И пыталась припомнить, какие животные парализуют жертву, прежде чем ее сожрать…
Может, Парк парализовал ее своей магией ниндзя? Рукопожатием, как у Вулкана [37] , и теперь съест?
Вот жуть.
Они разъединили руки, когда автобус остановился. Реальность обрушилась на Парка, и он нервно оглянулся по сторонам, пытаясь понять, не наблюдает ли кто за ними. Потом опасливо покосился на Элеанору, чтобы выяснить, заметила ли она, как он судорожно озирался.
37
Вулкан – суперзлодей, персонаж комиксов «Люди Икс».
А Элеанора смотрела в пол – даже тогда, когда, взяв свои учебники, шагнула в проход.
Если кто-то и наблюдал – как это выглядело со стороны? Парк не представлял выражения своего лица в тот миг, когда он прикоснулся к Элеаноре. Это было… словно впервые выпить диетического пепси. Неземное блаженство.
Он стоял в проходе, за спиной Элеаноры. Они были почти одного роста. Ее волосы собраны наверх, а шея покраснела и покрылась пятнами. Парк боролся с желанием прижаться к ней щекой…
Они шли вместе до ее шкафчика в раздевалке. Парк прислонился к стене. Элеанора ничего не сказала. Она просто открыла шкафчик, положила туда несколько книг и взяла другие.
Когда горячая волна, вызванная тем прикосновением, немного схлынула, Парк сообразил, что Элеанора – на самом-то деле – даже не попыталась притронуться к нему в ответ. Она даже не посмотрела на него. И сейчас не смотрела. Вообще не смотрела. Боже…
Парк осторожно постучал по дверце:
– Эй.
Она закрыла шкафчик.
– Что?
– Все в порядке?
Она кивнула.
– Увидимся на английском?
Она кивнула. И ушла.
Боже.
Три часа кряду Элеанора то и дело потирала свою ладонь.
Ничего особенного.
Возможно ли, чтобы в одном месте было сразу столько нервных окончаний?
Они ведь всегда
там? Или просто включаются, если ощущают нечто подобное? И если всегда – как ей до сих пор удавалось поворачивать дверные ручки, не теряя сознания?Может быть, именно поэтому столько людей считают, что водитель лучше чувствует машину, если ездит с ручной коробкой передач?
Боже правый. Можно ли на самом деле похитить чужую руку?
Элеанора не смотрела на Парка. Ни на уроке английского, ни на истории. После уроков он подошел к ее шкафчику в раздевалке, но Элеаноры там не было.
Когда он вошел в автобус, она уже сидела на их месте, но на его кресле – у стены. Он был слишком смущен, чтобы выдавить хоть слово. Просто сел рядом, свесив руки между колен.
А значит, ее движение никак не могло быть случайным. Движение, когда она взяла Парка за запястье и потянула его руку к себе. И обхватила его пальцы своими. Мягкая подушечка коснулась его ладони.
Ее руки дрожали.
Парк поерзал на сиденье и повернулся спиной к проходу.
– Все нормально? – шепнула она.
Он сделал глубокий вдох и кивнул. Оба смотрели вниз. На свои сплетенные пальцы.
Боже правый.
16
Суббота – худший день.
По воскресеньям Элеанора могла утешать себя тем, что понедельник уже близок. Но каждая суббота была длиной в десять лет.
Она уже сделала уроки. Какой-то урод написал на ее учебнике географии: «Хочешь меня крошка?» – так что она потратила немало времени, замазывая надпись черной ручкой. Она попыталась изобразить на этом месте нечто вроде цветка.
Элеанора смотрела с младшими мультики – пока не начался гольф. Потом играла с Мэйси в двойной пасьянс, пока они обе не одурели от скуки.
Затем она послушала музыку. У нее еще оставались две последние батарейки, подаренные Парком, а значит, она могла слушать записи, когда особенно сильно скучала по нему. Уже накопилось пять плей-листов от Парка. Иными словами – четыреста пятьдесят минут, которые можно провести вместе с ним, мысленно держа его за руку.
Глупо, наверное, но именно это Элеанора делала с ним даже в своих фантазиях. Даже там, где возможно все, что угодно. Для нее самой чудесной возможностью на свете было просто держаться с Парком за руки.
Впрочем, нет, не просто держаться за руки. Парк прикасался к ней так, словно ее руки были какой-то невероятно редкой драгоценностью. Так, будто ее пальцы были глубоко связаны со всем остальным телом. Ну, то есть они, разумеется, были связаны… в общем, сложно объяснить. С Парком она чувствовала себя чем-то большим, чем просто соединением частей тела.
Только одно плохо. Это новое занятие в автобусе сильно ограничивало их разговоры. Если Парк прикасался к ней, она не могла заставить себя взглянуть на него. А он, начиная фразу, сбивался на середине и никак не мог довести мысль до конца. Очевидно, это означало, что она ему нравится. Ха!
Вчера по пути домой автобус поехал в объезд из-за прорыва канализации, что увеличило путь на пятнадцать минут. Стив начал материться – он опаздывал на свою новую работу на автозаправке. А Парк сказал:
– Вау!
– Что? – Теперь Элеанора садилась у стены, поскольку там ей было комфортнее. Так она меньше была видна всему автобусу. Так можно было представить, что автобус принадлежит только им одним.
– Я могу разрывать канализационные трубы силой мысли, – заявил Парк.
– Так себе суперспособность, – откликнулась она. – И какое у тебя прозвище?