Элеанора и Парк
Шрифт:
– Послушала?
Она кивнула, позволив взгляду подняться на уровень его плеч.
– Тебе понравилось? – спросил он.
Она округлила глаза:
– О боже, это было… просто как… – она растопырила пальцы, – просто улет.
– Это сарказм?
Она посмотрела ему в лицо – хотя знала, какие это вызовет чувства. Как будто бы ее внутренности зацепили крючками и через грудь тащат наружу.
– Нет. И правда улет. Я слушала и слушала, без конца. Вот эта песня… вроде бы «Любовь разорвет нас на куски»?
– Да, «Joy Division».
– Боже, там лучшее вступление, какое я слышала.
Он сымитировал гитару и барабаны.
– Да-да-да.
– Тебе ничего не мешало. – Его глаза улыбались. Губы – только слегка.
– Жалко было тратить батарейки.
Он покачал головой.
– Да и вся остальная песня мне понравилась, – сказала она, – почти так же, как кульминация. Вот эта мелодия: таа, та-ти-та-та, ти-таа, ти-тааа.
Он кивнул.
– И этот голос в конце… когда он становится совсем высоким… и еще в самом конце, где барабаны будто сражаются за то, чтобы песня не заканчивалась…
Парк изобразил звук барабанов: т-т-т, т-т-т.
– Мне хотелось разобрать эту песню на куски, – сказала она, – и любить их все до смерти.
Это его рассмешило.
– А что насчет «The Smiths»?
– Я не знала, где кто.
– Я тебе напишу.
– Мне они все понравились.
– Хорошо, – сказал он.
– Я влюбилась в них.
Он улыбнулся, но отвернулся к окну. Она опустила взгляд. Автобус заезжал на парковку. Элеаноре не хотелось, чтобы это заканчивалось – то новое, что между ними возникло. Вот эта штука, когда они разговаривают, перекидываются фразами и улыбаются друг другу.
– И, – поспешно сказала она, – мне нравятся «Люди Икс». Только Циклопа терпеть не могу.
– Как так? Циклоп же капитан их отряда.
– Он меня бесит. Хуже Бэтмена.
– Чего? Ты не любишь Бэтмена?
– Боже. Просто бесит! Когда ты приносил «Бэтмена», я просто не могла его читать. Слушала Стива или смотрела в окно, жалея, что не могу впасть в гиперсон.
Автобус остановился.
– У-у, – сказал он, поднимаясь. Это прозвучало неодобрительно.
– Что?
– Теперь я знаю, о чем ты думаешь, когда смотришь в окно.
– Нет, не знаешь. Я думаю о разном.
Остальные толкались в проходе, устремившись к выходу. Элеанора тоже встала.
– Я тебе принесу «Возвращение темного рыцаря», – сказал он.
– Это что?
– Всего лишь последняя история о ненавистном Бэтмене.
– Последняя история, да? На этот раз Бэтмен поднял обе брови?
Парк снова рассмеялся. Когда он смеялся, его лицо совершенно менялось. Не появлялось ямочек на щеках, но с обеих сторон возникали складочки, и глаза почти исчезали в них.
– Погоди, и увидишь, – сказал он.
Утром, на уроке английского, Парк заметил, что волосы Элеаноры доходят до нежной розоватой точки сзади у нее на шее.
Днем, на уроке истории, Элеанора заметила, что Парк покусывает карандаш, когда думает. А девушка, сидевшая рядом с ним, по имени Ким, с огромным бюстом и оранжевой сумкой от «Esprit», похоже, неровно к нему дышит.
Вечером Парк делал запись с песней «Joy Division». Снова и снова. Он опустошил все свои портативные видеоигры и пульт дистанционного управления от машинки Джоша. А потом позвонил бабушке и сказал, что на день рождения – в ноябре – ему ничего не нужно, кроме пальчиковых батареек.
14
– Не думает же она, что
я прыгну через эту штуку, – сказала Дениз.Дениз и вторая девушка – большая Биби – теперь общались с Элеанорой на физкультуре. Потому что сражаться с прокладками – хороший способ приобретать друзей и оказывать влияние на людей.
Сегодня в спортзале учительница физкультуры миссис Бёрт показывала, как прыгать через древнего гимнастического коня. И сказала, что в следующий раз они будут делать это сами.
– Вот еще выдумала! – заявила Дениз после урока, в раздевалке. – Я что, похожа на Мэри Лу Реттон? [34]
Биби захихикала:
– Скажи лучше, что ты мало каши ела.
На самом деле, подумала Элеанора, Дениз очень даже похожа на гимнастку – с ее девчоночьей челкой и косичками. Она выглядела слишком юной для старшей школы, не в последнюю очередь из-за того, как одевалась. Рубашки с пышными рукавами, широкие брюки, резинки для волос с шариками… Она носила свой широковатый спортивный костюм словно детский костюмчик. Элеанора не боялась прыгать через коня, но ей не хотелось бежать к нему по матам, пока весь класс будет пялиться на нее. Она вообще не любила бегать. От этого ее груди подпрыгивали и дергались так, словно вот-вот оторвутся.
34
Мэри Лу Реттон – американская гимнастка, олимпийская чемпионка, трехкратная чемпионка США.
– Я скажу миссис Бёрт, что мама не хочет, чтобы я делала упражнения, от которых может порваться плева, – сказала Элеанора. – По религиозным соображениям.
– Серьезно? – спросила Биби.
– Нет. – Элеанора хихикнула. – Или да…
– Вот ты язва, – сказала Дениз, натягивая брюки.
Элеанора просунула голову в вырез футболки и вытащила снизу куртку от спортивного костюма, используя футболку как ширму.
– Ты идешь? – спросила Дениз.
– Ну, думаю, не стоит пропускать школу только из-за уроков физкультуры, – сказала Элеанора, надеясь, что влезет в джинсы.
– Да нет, на обед идешь?
– О, – сказала Элеанора, поднимая взгляд. Они ждали ее возле шкафчиков. – Да.
– Тогда шевелись.
Она села с Дениз и Биби за их обычный столик возле окна. На перемене Элеанора увидела Парка, проходящего мимо.
– И почему ты не можешь получить права к школьному балу? – спросил Кэл.
Мистер Стезман разделил всех на группы. И дал задание – сравнить Джульетту и Офелию.
– Потому что не могу ускорить бег времени и изогнуть пространство, – откликнулся Парк. Элеанора сидела в конце класса, у окна. С парнем по имени Эрик, баскетболистом. Он что-то говорил, а Элеанора мрачно смотрела на него.
– Если б у тебя была машина, мы могли бы пригласить Ким.
– Ты и так можешь пригласить Ким.
Эрик был высоким парнем, из тех, которые ходят, сложившись пополам. Постоянно нагибаясь – словно боялся, что любая притолока будет для него низка.
– Ким хочет пойти с компанией, – сказал Кэл. – И потом, я думаю, ей нравишься ты.
– Чего? Я не хочу с ней идти. Она мне вообще не нужна. В смысле, ну, ты понял. Она ведь нравится тебе.
– Именно. Поэтому мой план сработает. Мы пойдем на бал все вместе. Тут Ким обнаружит, что она тебе не нравится. Итак, она несчастна – и угадай, кто стоит рядом, чтобы пригласить ее на медляк?