Элегантность без купюр. От просто имиджа к элегантному личному бренду

Я потратила полгода жизни, 2 000 минут международных переговоров, 5 000 нервных клеток и нашла ковер ручной работы в далекой и жаркой Индии у пожилого мистера Йдину, но только с восьмимиллиметровым ворсом.

Откуда мне было знать, что господин Поисьер может голыми ступнями на ощупь определить разницу в два миллиметра, особенно после того, как его вчера сводили в Большой театр с продолжительным банкетом и немалым количеством красивых балерин и хорошей водки.

– Пока вы не научитесь понимать разницу, скрытую в этих двух миллиметрах, вам никогда не стать мировым брендом и не выстроить свой уникальный имидж, – вынес он свой вердикт, выхватывая у меня из рук бутылку с химическим концентратом для растений.

От вчерашних воспоминаний и сегодняшних негодований у него заметно пересохло во рту. И когда, откручивая крышку зубами, он грубо добавил: «Или вы выкупаете этот ковер за свои деньги, или сегодня же уходите с работы», – я стала сомневаться, стоит ли мне ему говорить, что он сейчас выпьет яд вместо воды.

Но прежде чем стать обладательницей самого дорогого коврового покрытия в мире, мне предстояло спасти жизнь жаждущему промочить горло господину Поисьеру. Хотя, должна вам честно сказать, несколько секунд я все-таки раздумывала… делать мне это или нет.

Но уже через мгновение я со всей своей спецназовской точностью ударила ногой по опасной бутылке, повторяя любимый прием Джеки Чана, и выбила смертельную жидкость из его рук, конечно же, попав в хрустальную люстру.

Дальше события развивались как в плохом кино. Господин Поисьер что-то кричал на французском (и это была явно не благодарность), сотрудники магазина скрупулезно собирали осколки, а директор по персоналу со счастливой улыбкой подписывал мой увольнительный «приговор».

Так никому и не объяснив причину своего бойцовского удара, я, с этого момента безработный маркетолог, стала обладателем самого дорогого ковра в мире.

С тех пор я ненавижу ковры! Тогда же я осознала, что успешный имидж выстраивается по миллиметрам, каждый из которых приближает нас к становлению сильного личного бренда. Поэтому эту книгу я решила посвятить влиянию тех самых «миллиметров» на ваш бренд.

Два миллиметра

Спустя три месяца после глубокой депрессии, настигшей меня в результате увольнения, подталкиваемая накопившимися счетами и долгами, я уныло шагала в ломбард, чтобы заложить свое оставшееся «богатство».

«Жаль, что там не примут индийский ковер ручной работы, пятьсот метров которого в свернутом виде лежали в моей восьмидесятиметровой квартире», – размышляла я, пока шла по дороге. Однако за брендовое кольцо моего экс-работодателя я искренне надеялась получить кругленькую сумму для оплаты аренды или покупки новых туфель. На что именно потрачу эти деньги, в тот момент я еще точно не решила.

Толкнув тяжелую дверь старинного ломбардного магазинчика, я оказалась в полумраке в компании раритетных вещей и уважаемого господина Гольдберга столь же почтенного возраста.

С мистером Гольдбергом мы познакомились в прекрасный и солнечный день, когда мой футбольный мяч разбил витрину его любимого магазина. С тех пор мы с ним стали большими друзьями!

И сегодня наступил именно тот момент, когда я весьма сильно нуждалась в дружеской поддержке и совсем немного в деньгах. И, как вы понимаете, наведываясь к нему, я рассчитывала получить тут и то и другое.

– Ты похожа на побитую кошку, – пробубнил себе под нос дядя Мойша, стоя ко мне спиной. – На побитую и отъевшуюся кошку, – уточнил он, а то вдруг я бы не поняла, что он обращается ко мне.

В последние месяцы я действительно «слегка» поправилась, примерно на 10 килограммов. И это была еще одна причина, почему я решила заложить свое любимое кольцо, которое вело себя весьма предательски и больше не налезало на мои округлившиеся пальцы.

– Добрый день, дядя Мойша. Я по вам тоже соскучилась, – сказала я, обняв его сзади.

– Ох уж и кошка. Пойдем, буду отпаивать тебя своим фирменным чаем, – сказал он ласково, потрепав мои волосы, и повел меня через секретную дверь в свой любимый подвальный кабинет. Туда дядя Мойша приглашал только почетных или опасных гостей. К каким из них относилась я, мне было не совсем понятно.

– Ну что плохого стряслось? Кого прибила? – спросил он, посмотрев на меня с ироничной улыбкой.

– В это раз свою карьеру. Причем убила я ее одним махом ноги… в прямом смысле этого слова, – сказала я, повторив свой бойцовский пируэт.

– Это ж в твоем духе, Кися. Ты одним махом как-то чуть и меня не прибила, – добавил он, улыбаясь и вспоминая тот день.

Сделав несколько бодрящих глотков волшебного чая, я достала из кармана свое любимое кольцо и, протянув его дяде Мойше, во всех красках стала объяснять причины своего визита и появления у меня лишних килограммов.

Дядя Мойша слушал долго, терпеливо и, надо заметить, ни разу меня не перебил. Только заботливо подливал волшебный напиток, чтобы у меня не пересохло в горле от долгого повествования.

И в тот момент, когда я второй раз замахнулась ногой, чтобы во всей красе описать операцию спасения мистера Поисьера, он внезапно громко ударил тяжелой рукой по старинному столу, от чего неожиданно отпала челюсть не только у меня, но и у фальшивой статуи Венеры Милосской, в чей рот он резко засунул руку и быстро вытащил какой-то свиток.

– Вот, смотри сюда, Глупая Кися, – сказал он, подставив его под лучи солнца, которые проникали в подвальный кабинет сквозь небольшое окошко, расположенное в самом верхнем углу стены.

Забыла вам пояснить, что именно так дядя Мойша называл всех женщин и только обращаясь ко мне добавлял эксклюзивное слово «ГЛУПАЯ», чем я, конечно, очень гордилась.

– Вот, видишь, у меня в руке два абсолютно одинаковых кольца, – сказал он, покрутив ими прямо у меня перед носом. – А фиг тебе! – добавил дядя Мойша, сделав «дулю» так, что одно из украшений повисло на его большом пальце.

– Вот что я тебе сейчас покажу, смотри внимательно и не хлопай своими голубыми глазками. Сказав это, он бросил два кольца на разные чаши весов. Они слегка покачались и спустя несколько секунд, словно дрессированные, замерли вровень друг с другом.