Электрик. Книга 2

Ну, теперь все более-менее нормально выглядит, у Терека тоже все заметно поднялось, поэтому он находится в отличном настроении.

— Нужно было на кузницу все же вернуться и все наше добро забрать, ваша милость! — говорит он мне после обеда, когда мы попиваем на веранде пиво.

— Не, не нужно. Это уже был бы грабеж без особых оснований, да и свидетелей у него там хватает. А нам сейчас совсем не требуется какие-то проблемы со стражей иметь. Пока главный вопрос не решили, — подумав, отвечаю я ему.

— Так это же он на нас их навел! — горячится простодушный наемник.

— Ага, но он же про это никому не расскажет сам. Мы его можем заставить, только он потом кричать на каждом углу начнет, что мы к нему в голову залезли и его заставили признаться, — тихонько отвечаю я ему.

— Да кто ему поверит! — не может успокоиться Терек. — После такого-то признания! Сразу в подвал отправят, а там кричи, не кричи, все без толку.

— Ну, наверно, могло бы это сработать, — соглашаюсь я. — Только я его все равно в дурачка превратил напоследок, так что не переживай. Больше он ничего такого не сделает, только до конца жизни в штаны срать будет.

— А, тогда другое дело! — успокаивается Терек.

Вечером хороним нашего погибшего товарища на соседнем кладбище, отмечаем его смерть в таверне должным образом.

Глава 16

— Погиб наш товарищ! Вы знали его гораздо больше нас, но мы тоже уже защищали друг другу спину не раз, а теперь своей героической смертью он отвлек на себя бандитов. Отвлек и погиб, зато успел заколоть двоих сам лично насмерть, и только третий сзади поразил нашего геройского товарища!

Таким образом распеваю я на поминках по Квартуму, игнорируя сильно удивленные взгляды от наемника и наших подруг. Они, конечно, хорошо знают, что стражник успел только одного бандита заколоть, потом необъяснимо и преступно глупо замешкался со вторым вором, так что его самого победил уголовный мужик с простым ножом против его копья.

Ну, не боец он и не воин, как показал своей смертью окончательно, но говорить об этом досадном факте я сейчас не стану, не такая у нас обстановка. Поминки все-таки в узком кругу в таверне, которая закрыта для всех посторонних на вход.

Никому это сейчас не нужно, а вот хорошие слова про покойника всех моих новых товарищей, которые теперь Обращенные, заметно приободрят, ведь нам еще не раз друг другу спины прикрывать, образно говоря, как я и сказал.

И следующий раз уже послезавтра по моим подсчетам прикрывать, как раз в большой рыночный день, в последний день такой же шестидневной недели.

В общем помянули, как следует, зарытого на местном сельском кладбище бывшего имперского стражника, чем очень порадовали его товарищей.

А на следующий день мы с Тереком отправились лично изучать местные дороги, чтобы понять, как можно на угнанной карете объехать перекрестки около постоялых дворов, чтобы лесными дорожками уехать подальше от места засады, не попадаясь особо никому на глаза.

И такая дорожка нашлась, пусть и плохенькая, она ведет к озеру, находящемуся в паре километров от подходящего для засады места, огибает его и устремляется дальше. Пересекает в паре мест большие накатанные дороги и выводит прямо на дорогу, идущую вдоль полей в сторону Гальда.

Дальше мы не поехали, самое главное нашли, теперь нам даже не придется возвращаться на дорогу к Крумбаху, а можно наперерез выбраться в нужную сторону. Немного потерпеть сильно раздолбанную часть дороги вокруг озера и все.

И домик подходящий нашелся на берегу озера, можно будет всех пленников оставить там, а не вязать к деревьям самым пошлым образом.

— Зачем он тут стоит — непонятно, наверно, для каких-то дворянских увеселений, вполне подходящее место оставить жертв ограбления здесь, — подтвердил Терек мои собственные мысли.

— Как бы тут завтра куча веселящихся гостей не оказалась, вот мы приедем к ним прямо в гости с захваченной каретой! — переживаю я.

— Да проверим тогда с утра, сам сгоняю лично. Если они к обеду появятся, так времени у нас много есть.

— Не нужно, сами с этой стороны заедем к дороге, когда с постоялого двора съедем. Нам лишнего нигде светиться не требуется.

Потом я купил в одной из лавок Крумбаха отложенное мне ведро с голубой краской, добавил к нему небольшую баночку серебряной и не стал забирать целый рулон темно-синей плотной ткани, а сказал отрезать от него пять метров.

— Думаю, столько нам хватит, — шепнул Тереку. — Если и не хватит полностью, то передок можно не трогать, он и так закрыт лошадьми от чужих взглядов. Больно уж много расходов получается, на краску целых тридцать золотых и на ткань пятнадцать, да еще кистей на пару монет набрал.

Кистей нам понадобится побольше, чтобы полностью сменить цвет кареты всего за пару часов.

Попробовал краску на густоту, взял еще там же литр местного растворителя в виде сорокаградусного дистиллята и пару отдельных емкостей для розлива краски

Ну, качественный и не имеющий аналогов товар здесь сильно дорогой, это правильно понимать нужно, потогонных конвейеров еще не изобретено никаких для снижения себестоимости.

Пока в будущее ограбление вложено примерно восемьдесят золотых, у самого осталось пять сотен вместе с гальдской монетой. Как только мои мысли достигли определенного консенсуса насчет нашего общего будущего, так я сразу перестал менять гальдскую монету на местное золото, рассчитывая с неделю потом катиться по самому Гальду.

— Там и потратим сколько сможем! — так и сказал своим соседям.

Фиала немного подулась на меня после того, как узнала, каким это способом я собираюсь ее использовать в будущем, но потом моя идея превратиться в настоящую дворянку их вместе с сестрой захватила не на шутку.

Рано утром собрались на выезд, погрузили повозку и приторочили тюки к седлам, потом я впереди на боевом коне, Терек и стражник на лошадях, лучницы и слуги на повозке и вокруг нее — тронулись в сторону Гальда.