Элемент Водоворота

– Ну что ж тогда... – Саюри растерянно огляделась. – Доброй ночи.

Она неловко поднялась, одним шагом преодолела две ступеньки. До спасительной темноты коридора было всего несколько шагов по дощатому настилу террасы. Саюри очень спешила и очень старалась держаться ровно, хотя ноги не слушались, и в горле стоял ком. Она думала только о том, как поскорее добраться до своей комнаты, где можно было остаться одной и дать волю слезам. Саюри так торопилась, что с первого раза не смогла отодвинуть сёдзи. Она дёрнула снова и снова, почувствовала, что слабеет с каждой новой попыткой и от обиды больше не может сдерживать слезы. Наконец, перегородка неохотно отползла в сторону, открыв проём. Саюри была уже наполовину внутри, когда её схватили за руку. Резко обернувшись, она столкнулась лицом к лицу с Итачи. Учиха чуть наклонился, чтобы войти, тем самым заставив Саюри отступить вглубь комнаты, но только на пару шагов, потому что он по-прежнему крепко сжимал её запястье. Свободной рукой он задвинул за собой сёдзи. Воспользовавшись полутьмой, Саюри поспешно вытерла слёзы, сделала глубокий вдох, чтобы сосредоточиться, собраться с мыслями. Она хотела спросить, что нужно от неё человеку, который хочет, чтобы она держалась от него подальше. Но смогла лишь попытаться высвободить руку, отчего хватка стала только сильнее. Она дёрнулась снова, и снова безрезультатно.

– Отпусти, – потребовала Саюри, попытавшись высвободиться в третий раз. – Отпусти, иначе как же я смогу держаться от тебя подальше, – азартно выпалила она и тут же замерла, потому что Итачи перехватил её руку, так чтобы их пальцы были переплетены.

Затем он поднёс их сцепленные руки к лицу, поцеловал тыльную сторону её ладони, прижался губами к костяшкам пальцев. Несмотря на то, что глаза уже привыкли к скудному освещению, Саюри всё ещё не могла разглядеть выражения его лица и от этого каждое прикосновение было особенно волнительным.

– Не отпущу.

====== Глава 90. На поруки ======

Заседание Совета Пяти Кагэ, прерванное на полуторачасовой обеденный перерыв, продолжилось, когда ноябрьское солнце уже клонилось к закату, проникая в зал Советов Конохи холодными оранжевыми лучами. Первую половину дня можно было назвать плодотворной: всё, что Гаара запланировал, так или иначе, было решено. Почти три часа продолжалась дискуссия о том, что делать с ожерельем Первого Хокагэ, в котором был заключён Десятихвостый. После длительных обсуждений было принято решение запечатать ожерелье в одной из удаленных пещер в стране Рек и поставить барьер, который должны будут поддерживать пять АНБУ, владеющих сильнейшими защитными техниками, по одному от каждой из Скрытых Деревень.

Кроме того, и этим Гаара был особенно доволен, Кагэ подписали пятисторонний договор о взаимном сотрудничестве на ближайшие три года. В договор было включено обязательное условие о ежеквартальной встрече Пяти Кагэ, условие о ненападении и военном сотрудничестве, которое гарантировало мир хотя бы на то время, пока у власти в Деревнях оставались лица, договор подписавшие. Следующее заседание Совета было уже назначено на весну, и основной темой его должно было стать обсуждение экономического сотрудничества деревень.

Из сегодняшней повестки оставалось обсудить только судьбу нукенинов. И теперь, когда все участники Совета – Кагэ, по три их советника, а также участники Запечатывания, если они не входили в число советников – снова собрались в зале, крайне остро встал вопрос о том, как именно предстояло это сделать. Делегации практически не претерпели изменения со времен последнего предвоенного совета. Райкагэ по-прежнему сопровождали Би, Ши и Даруи, Ива демонстрировала семейный подряд в лице Китсучи, Акатсучи и Куротсучи в качестве советников Ооноки, за спиной Мэй Тэруми, как и в прошлый раз, находились Чоджуро, Юки Харука и Кайен Макото, Хокагэ же в качестве советников пригласила Джирайю, Хатаке Какаши, которого ради такого Харуно Сакура отпустила из госпиталя, и Нара Шикамару. Рядом с ними бесцельно болтался Наруто в качестве участника Запечатывания. Сам же Гаара также не изменил себе – за его спиной как всегда были Канкуро, Темари и Баки.

– Коллеги, предлагаю начать, – проговорил Гаара, оглядев присутствовавших. – На повестке дня судьба нукенинов.

– Тут и обсуждать нечего, можем расходиться, – хмыкнул Тсучикагэ. – Нукенинам место в тюрьме. А ещё лучше – на виселице.

– Поддерживаю, – отозвался Райкагэ.

– Мне понятна ваша позиция, Тсучикагэ-доно, Райкагэ-доно, – ответил Гаара, – однако следует принять во внимание их вклад в победу Альянса над Мадарой и Обито.

– Каковы бы ни были заслуги преступника, они не могут ни компенсировать его злодеяний, ни обелить его совесть, – проворчал Тсучикагэ.

– Я, безусловно, с Вами согласен, Тсучикагэ-доно, – спокойно отозвался Гаара. – У каждого из нас свои грехи, которые навсегда останутся при нас.

– Однако это не значит, что не нужно дать провинившемуся второй шанс, если он вступил на путь исправления, – мягко улыбнулась Мидзукагэ, мельком взглянув на нукенинов, стоявших поодаль под контролем АНБУ.

– Может, не будем ходить вокруг да около? – Цунадэ нетерпеливо постучала пальцами по столу. – Я и Кадзекагэ вносим предложение: отпустить нукенинов под поручительство. Как вы на это смотрите?

– Против, – рыкнул Райкагэ.

– Против, – вторил ему Тсучикагэ, вздёрнув подбородок.

– За, – снова улыбнулась Мидзукагэ.

– Решение принято большинством голосов, – оповестил Гаара. – Мои извинения, Тсучикагэ-доно, Райкагэ-доно. В качестве компенсации мы готовы предложить вам назначить условия поручительства. Это будет справедливо.

– Не меньше трёх поручителей, – проворчал Тсучикагэ. – Из присутствующих.

– И каждый может поручиться только за одного, – добавил Райкагэ.

– Помилуйте, коллеги, – улыбнулась Мидзукагэ. – Их пятеро. Если вы запретите голосовать представителям Ивы и Кумо, то у половины из них не будет и шанса.

– Нет нужды запрещать, – хмыкнул Тсучикагэ, – мои люди и так не станут делать ничего против воли их Кагэ.

– Я бы на твоем месте не была так уверена, деда, – влезла Куротсучи. – Я, например, хочу право голоса. В конце концов, я как-никак участвовала...

– Молчи, Куротсучи, – осадил Ооноки, и девчонка обиженно надула губы. – Я уверен, что Ива и Кумо не примут нукенинов, и надеюсь, что в Конохе, Суне и Кири тоже найдутся разумные шиноби. Понятное дело, что всех нукенинов спасти не удастся, на то и расчет.

– Я бы еще предложил, чтобы поручители были из разных Деревень. Иначе это не Совет, а ёкай знает что, – громогласно возвестил Эй.

– Согласен, – проговорил Ооноки. – Тогда вообще без шансов.

– Коллеги, вы уверены, что условия не слишком строги? – уточнила Цунадэ, переглянувшись с Гаарой. – Хотя бы не запрещайте голосовать участникам Запечатывания, в конце концов, они имеют право...

– Тсучикагэ уже сказал, что не сомневается в своих советниках, в своих я тоже уверен, – хмыкнул Эй.

– Что ж, – проговорил Гаара, – тогда нукенины будут отпущены на свободу под поручительство минимум трёх шиноби из разных Деревень. К голосованию допущены Кагэ, советники Кагэ и участники Запечатывания не из состава советников.

– Да, – кивнул Ооноки.

– Тогда с кого начнём? – поинтересовалась Цунадэ, оглядев стоявших у стены под конвоем АНБУ нукенинов.

Гаара оглядел собравшихся. Все Кагэ молчали: Ооноки – недовольно поджав губы, Эй – сурово нахмурившись, Мей Тэруми – прищурившись и сцепив в замок руки, Цунадэ – выжидающе постукивая пальцами по столу. Сам Гаара много думал о том, в каком порядке рассматривать судьбы нукенинов, но оптимального так и не нашел. Логика подсказывала, что начинать нужно было с легкого – с Учихи Саске или Хозуки Суйгецу. В случае Саске его преступление, по большому счету, сводилось лишь к тому, что он ушел за силой к нукенину Орочимару, после чего этого самого Орочимару и убил. Вся его дальнейшая деятельность в Акацки осуществлялась в интересах Альянса. Что до Суйгецу Хозуки, то его вообще можно было объявить жертвой экспериментов Орочимару. Однако столь жесткие условия поручительства, за которые походатайствовали Райкагэ и Тсучикагэ, наводили на мысль, что рассматривать надо сначала сложные случаи, оставив легкие на потом – будет куда больше шансов уговорить представителей Ивы и Кумо проголосовать за очевидно невиновных людей.