Елена Аргивская

успел из схватки вывернуться

почти что невредимым - всяких ран следа

к утру уже на теле не останется.

И что это за раны? Так, царапины.

Пройдись, мой сын, подпрыгни. Каково? Здоров.

Приам

Что ж, если бог дает простор нам, волю всю

решать и о себе судить, не ждет же он,

что мы иных, чужих к себе суровее

и жестче станем. Обратим

себе, своим на пользу суд.

Гектор

Ты прав, отец:

негоже нам стараться для чужих, судить

в угоду им. Мы о себе подумаем,

мы взвесим, что нам надо, хладнокровно и

спокойно, мы не купимся на яркий блеск

подделки медной, мы отыщем золото

прямой и явной пользы.

Пусть победу празднуют

враги, пусть веселятся, пусть безумствуют -

мы лишь бы знали правду, их в обман введя.

Отдай им бед причину, зол вместилище,

отдай им эту женщину. И пусть плывут...

Парис

Я говорю тебе - они останутся.

Гектор

Пусть не уйдут,

пусть новые найдут причины, поводы

к войне - уже не страшно будет:

смрадный сброшен груз,

и мы честны, свободны. В смертный бой бежать

готовы будем, победим:

Афина, Гера нас простят

за суд твой, суд неправый.

Парис

Никогда они

нас не простят.

Гектор

Когда тебя осудим, всю мы правду их

признаем чохом - сразу перестанут мстить.

Эней

Когда храбрец и воин хочет прекратить войну,

а трус взывает к битвам, лучше, правильнее

послушаться нам смельчака: ему войну,

не трусу воевать.

Хор (радостно и возбужденно)

Ах, весною бы невоенной

как бы выйти за стены,

суставчики бы размять,

сандалии бы прочь снять,

ноженьки утрудить ходьбой

по травушке, по любой

муравушке зеленей

всяких градских камней.

В поле, лужок - скок-скок -

я и мой мил-дружок.

Воздухи-то прям сласть,

вольные - в гущу шасть

леса гулять, шалить,

пить, невозбранно пить,

громко петь - никого:

ни врага, ни следа его.

Приам

Пусть остальные выскажутся воины,

советники мои.

Из толпы выходит Деифоб.

Деифоб

Хороша была дева, завидовать мог

каждый встречный Парису, и я за нее

был готов в битву, свалку, но только прошло

это время: нас мудрости учит война,

приучает ценить только жизнь, только смерть,

да еще то, что жизни и смерти ценней.

Я воюю за что? Слава, честь - их с собой

я в подземную тьму утяну, там они

в неприязненной бездне остатки души

мне согреют кой-как. А любовный-то пыл

был да вышел, любовный напиток скис. Зря

нам за плоть ее собственной плотью платить.

Приам

То есть выдать Елену.

Деифоб

Гони, царь, ее.

Гелен

Мы сильны,

а краденое отдавать -

примета плохая:

своего бы к нему не додать.

Чужих права признавая,

того и гляди окажешься

свободным от всякой ноши,

от всяких богатств: любое

чужим (было время) было -

что изначально наше?

Даже тело иное

носим: в его составах

мы со времен младенчества

напрочь переменили

все вещества до унции,

до последнего нерва, жилочки,

до кровиночки каждой, малой.

Тевкр, скопидомствуй, всяких

права уверенно отрицая,

разного, всякого, лишнего добра себе подгребая,

всё, до чего дотянешься,

законно своим считая.

И потому

все-таки держать ее,

надоевшую, лживую женщину.

А если нельзя,

если царь прикажет нам -

с тяжолым сердцем

мы отдадим гречанку.

Приам кивает ему и оборачивается к сидящему на какой-то приступке Анхизу. Тот несколько раз начинает говорить и каждый раз сваливается в дремоту.

Анхиз

Черных лет Троаде нашей и не счесть, ее былая

слава сникла, спесь пропала, умирает с каждым утром,

каждым вечером выносят от нея куски былые:

что - в могилу, что - на ветер, что - развеют, что-то - спрячут.

День любой не без урона, ночь какая без ущерба?

Что осталось, постоянно, непременно убывает.

Мы так даже не заметим, что умрем, как в бездну канем,

в смерть, и влаг ее не вспеним, и не взроем ее почвы,

легкая дань для поддонных...

Мы - бессилье прежней силы. Что от женщины нам надо,

разве кто-то еще помнит, дело юное повторит,

тело юное обнимет, как положено? Мы стали

целомудренны: усохла часть души большая - та, что

разожгла борьбу за деву, представляла ее плоти

целью славною, доступной. Бесполезно мы воюем,

знать не зная, как победой дальнею распорядиться.

Долгая война, бывает, обессмысливает цели,

выхолащивает цели...

Что до мести Афродиты за любимицу Елену -

никакой не будет мести. Я ль не знаю нрав богини

переменчивый! Какие клятвы только не бывали -

по ветру все. Я ль не связан крепко-накрепко был с нею!

Обо мне она забыла - и забудет о Елене,

о всей Трое. Афродита...