Елена Троянская

— Как интересно! Он тебя совсем не знал — и вдруг открывает тебе свои секреты! — заметила я.

— Боги обращаются к своим детям, когда пожелают! — дернулся и резко ответил Неоптолем.

— Ты хочешь сказать, Ахилл теперь — бог? Странно, когда я впервые увидела его, он был всего лишь скверный, злобный мальчишка.

— Заткнись, троянская блудница! — заорал Неоптолем.

— Оскорбления идут в ход, когда больше нечего ответить. Так что же тебе поведал твой великий отец?

— Он хочет, чтобы мы принесли ему жертву. Иначе не будет попутного ветра на обратном пути.

— Полагаю, он хочет моей крови, — вышла вперед Гекуба.

— Нет. Он хочет твою дочь Поликсену.

— Что? — На моих глазах Гекуба из убитой горем старухи превратилась в львицу, Неоптолем даже отступил. — Что ты сказал? Почему ее?

— Она нравилась отцу. Он влюбился в нее.

— Как? Он ее даже не видел.

— Видел. Возле источника, — ответил Неоптолем.

Поликсена подошла к нему, ее глаза сверкали.

— В тот день, когда убил моего брата Троила? Он еще успел разглядеть меня? Передай своему отцу, когда он снова явится тебе во сне, что я ненавижу его!

— Скоро ты передашь ему это сама. Твои чувства никого не волнуют. Твоя кровь оросит его могилу. Лишь после этого войну можно будет считать законченной.

— Троя превращена в груду пепла, мертвые погребены под руинами, и твой отец требует еще одной жертвы, чтобы завершить войну? — тихо спросила Поликсена.

— Желания покойного — загадка для живых, — пожал плечами Неоптолем, и я вспомнила тень Париса. — Сам не понимаю, зачем ты понадобилась отцу.

— Затем, что он жестокий убийца, — сказала Поликсена. — Пока мог убивать сам, он убивал. А теперь требует, чтобы другие убивали ради него.

— Лучше убей меня, Неоптолем, — взмолилась я. — Твой отец будет рад моей крови — ведь именно мой муж убил его.

— Ничуть не сомневаюсь, что он был бы рад прогуляться с тобой по Островам блаженных, где он, насколько мне известно, пребывает. Но ты, матушка, еще пригодишься мне здесь, — ухмыльнулся Неоптолем.

Поликсена оттолкнула руки матери, протянутые к ней, и встала рядом с Неоптолемом.

— Я стану последней жертвой войны? На этом убийства прекратятся?

— Да, — ответил Неоптолем. — После этого мы отплывем на родину и навсегда покинем берег Трои.

— У меня будет своя могила?

— Девочка, о чем ты говоришь? — вскричала Гекуба.

— Я хочу гробницу из белого мрамора, — сказала Поликсена. — Только подальше от Ахилла. Что ж, если невинная кровь греческой царевны помогла кораблям греков приплыть сюда, то пусть невинная кровь троянской царевны поможет отправить их обратно.

— Нет, нет! — рыдала Гекуба.

— Матушка, не плачь, — приказала Поликсена. — Неужели ты думаешь, будто мне слаще смерти покинуть родную землю? Стать рабыней, терпеть надругательства одного из наших врагов? Неужели ты думаешь, что Андромахе будет лучше жить в чужой земле, чем мне покоиться в родной? Я не завидую Андромахе, — повернулась она к Неоптолему. — Я предпочитаю могилу.

— Ты получишь ее. — Неоптолем скривил губы, но не ударил Поликсену. — Приготовления займут некоторое время, но мы поторопимся. На закате наши желания исполнятся: ты получишь могилу, а мы — попутный ветер.

Он вышел. Женщины окружили Поликсену, плача и причитая. Приготовления чудовищным образом напоминали свадьбу. Поликсену натерли благовонными маслами, причесали, нарядили в лучшее, что нашли. Ей на ухо шептали какие-то слова. Замужние женщины всегда делятся с невестой своим опытом. Но кто из нас мог поделиться с Поликсеной опытом смерти?

Перед закатом за Поликсеной пришли два воина. Она была в белом платье, с самодельной царской диадемой на голове — ее сплели из лент, на которое разорвали платье Гекубы. Никаких драгоценностей. Даже жертвенному быку золотят рога, но Поликсена шла без золота и украшений. Кто-то принес букетик полевых цветов, и из них сплели ожерелье и браслет для нее.

— Мы будем сопровождать ее, — заявила я солдатам.

— Ты права. — Гекуба, теперь спокойная, обняла Поликсену. — Краткий миг — и все страдания останутся позади. Ты встретишься с отцом, и с Гектором, и с Троилом и передашь им, что я тоже жду встречи с ними.

— Хорошо, матушка. — Поликсена поцеловала мать, и по ее щекам потекли слезы. — Прощайте, мои любимые.

— Пошли!

Солдаты схватили ее за руки и потащили.

Мы с Гекубой, Андромаха, сестры Поликсены — все последовали за ней.

Могильный холм Ахилла находился неподалеку от кораблей. Он уже успел порасти травой и цветами. После смерти Ахилла минуло довольно много времени.

Наступит день, думала я, от этой рукотворной горы не останется и следа. Ветры сровняют ее с землей, и пастухи приведут сюда своих овец. Могила Ахилла исчезнет. И Троя исчезнет, не останется ни возвышенности, ни руин.

На вершине могильного холма соорудили алтарь: несколько камней, на которые опирался плоский камень большего размера. Рядом горел костер, словно для того, чтобы очистить грязное убийство, которое должно здесь произойти.

С одной стороны выстроились в ряд греческие вожди: Агамемнон, Менелай и другие. Разве упустят они возможность насладиться кровавым зрелищем?

Агамемнон сказал, что необходимо умилостивить богов и заручиться их помощью на обратном пути. Он упомянул о том, что подобную жертву принесли в свое время, чтобы корабли могли отплыть из Авлиды.

— Ты еще не расплатился за то убийство! — крикнула Кассандра. — Расплата впереди!

Агамемнон недовольно кашлянул, и солдаты схватили и увели Кассандру. Я увидела ее близнеца, Гелена, который, смущенно опустив голову, стоял среди греков. Перед ним с жалким видом стоял Антенор.

Поликсену подвели к алтарю.

— Моя гробница готова? — спросила она.

— Да, дитя, — ответил Антенор. — Она находится совсем рядом с Троей, я об этом позаботился.

Я думала, что Поликсена отнесется к нему с презрением, как к предателю и пособнику греков, но она не обратила на это внимания.

— Благодарю тебя. Ты будешь ухаживать за моей могилой?

— Я не смогу остаться здесь. Но обещаю тебе, что за твоей могилой будут ухаживать.