Элеонора Дузе

патриотических чувств. Со сцены раздавались прозрачные намеки,

протестующие речи, она стала «общественным местом», где народ да¬

вал выход своему энтузиазму, ибо не мог открыто демонстрировать

его на площади. И с этого времени Луиджи Дузе впал в немилость у

власть имущих как человек политически неблагонадежный. Он по¬

терял все свои деньги, и охлаждение публики отравило ему последние

годы жизни. Униженный, всеми забытый, он умер в Падуе в 1854 го¬

ду. Впоследствии его театр стал называться Театром Гарибальди17,

а сейчас в этом помещении находится кинотеатр. Посвящение, начер¬

танное на фронтоне сцены, бесследно исчезло.

Широкая известность, завоеванная Луиджи Дузе в период рас¬

цвета его деятельности, побудила четверых его сыновей пойти но пути

отца, хотя он никогда особенно не поощрял этого их стремления.

От брака сына Луиджи Дузе, Винченцо Алессандро *, с уроженкой

Виченцы Анджеликой Каппеллетто родилась Элеонора Дузе.

Винченцо Алессандро Дузе 18 страстно любил театр и живопись,

однако, не обладая талантом ни в той, ни в другой области, всю жизнь

оставался весьма посредственным актером и художником. Его жена,

происходившая из крестьянской семьи, никогда не выступала на сце¬

не. Лишь выйдя за Алессандро, она стала иногда участвовать в спек¬

таклях, но только в случае крайней необходимости и без всякого же¬

лания, словно выполняла тягостную повинность.

Маленькой труппе, к которой принадлежали Алессандро Дузе и

его жена, приходилось все время кочевать с места на место, голодать и

переживать вечную неустроенность бродячей жизни бедняков актеров.

День, другой, самое большее — недели две передышки в маленьком

городишке, и снова в путь вместе с несколькими метрами рисованных

полотен, заменявших им декорации, с заношенными, истрепанными

костюмами, служившими, когда надо, и тогой римскому воину и

одеждой для персонажа восемнадцатого века в пьесах Гольдони.

Элеонора Дузе родилась на рассвете 3 октября 1858 года в гости¬

нице «Золотая пушка» в Виджевано. Фургон, в котором путешество¬

вали бродячие актеры, лишь накануне ночью добрался до этого

ломбардского городка, находившегося в то время в подчинении у Авст¬

рии.

Спустя два дня девочку окрестили в церкви Сан Амброджо и

дали ей имя Элеонора Джулия Амалия. По обычаю, существовавшему

в Ломбардии и Венецианской области, новорожденную несли кре¬

стить в некоем подобии позолоченного ларца со стеклянными стенка¬

ми, дабы защитить невинную душу от злых духов. По дороге малень¬

кая процессия повстречалась со взводом австрийских солдат, которые,

сочтя, что этот роскошный ларец заключает в себе бог знает какие

священные реликвии, вытянулись по команде «смирно» и отдали ему

воинский салют. Это обстоятельство произвело большое впечатление

на всех присутствовавших, особенно на отца девочки, Алессандро Ду¬

зе. Вернувшись из церкви, он подошел к постели жены и взволнован¬

ным голосом сказал: «Я к тебе с доброй вестью — только что солдаты

отдали честь нашей малютке. Это хорошее предзнаменование. Вот

увидишь, в один прекрасный день наша дочь выбьется в люди».

В Впджевано труппа Дузе пробыла недолго, и для новорожденной

скоро началась скитальческая жизнь. Сегодня фургон с артистами та¬

щился по пыльным дорогам среди полей и лугов широкой венециан¬

ской долины, завтра переправлялся на пароме через реку... В летний

зной, по непролазной грязи, в распутицу, под дождем и ледяным

осенним ветром бесконечно скитались они из деревни в деревню, лишь

на короткий срок останавливаясь на постоялых дворах с полу¬

темными комнатами, керосиновыми лампами и тошнотворной вопыо...

Малютку носили в театр в бельевой корзине. Через пару лет ее

стали оставлять в темной комнате, так как экономили керосин. Она

дрожала от холода, ее мучил голод. Уже взрослой она вспомнит, ка¬

кой страх вызывали у нее одиночество и мрак.

В конце апреля 1859 года с помощью охваченных воодушевлением

добровольцев, стекавшихся со всех концов Италии, а также француз¬

ских солдат Пьемонт начал вторую войну протдв австрийского влады¬

чества. Однако в июле военные действия вдруг приостановились.

Труппа Алессандро Дузе, выбитая из колеи всеми этими событиями,

оказалась в Кьодже, на венецианской территории, которая еще в те¬

чение семи лет оставалась под властью Австрии.

В семь лет Элеонора Дузе уже изъездила вдоль и поперек Ломбар¬

дию, Пьемонт, Венецианскую область, Истрию и Далмацию. Еще не

научившись как следует говорить, она уже сделала первые шаги на

сцене. В последние годы жизни, обращаясь к далекому прошлому, она

говорила, что из смутных воспоминаний о бесконечных скитаниях в

ее памяти всплывает одно пребывание в Кьодже. Ей было тогда четы¬

ре года. Ее привели на сцену. Внизу, в полутьме зала, сидела публика.

Неожиданно какие-то грубияны стали бить ее по ногам, стараясь, что¬

бы она заплакала, меж тем как мать, стоявшая рядом, шептала: «Не

бойся, это они нарочно, чтобы ты поплакала. Надо же повеселить пу¬

блику». Полумертвая от страха, она тогда никак не могла понять, как

эти люди, сидевшие внизу в облаках табачного дыма, могут веселить¬

ся, глядя на ее слезы. Впоследствии она узнала, что выступала в роли

Козетты в инсценировке «Отверженных» Виктора Гюго.

Другое неизгладимое воспоминание Дузе о детских годах связано

с приездом в Дзару. Элеоноре было тогда пять лет. Когда фургон с

артистами въезжал в город, им повстречалась траурная процессия.