Эльф из Преисподней

Ноги у девчушки были прямые, обувь напоминала свёрнутые листья. Первая деталь в её облике, которая напоминала об эльфийском происхождении. Ну, если не брать в расчёт уши. Я попробовал представить девушку голой. Тело отреагировало на это положительно, а остальное меня мало трогало. Приму за исходную позицию, что мне досталась красивая родственница. От неё и буду исходить при подборе гарема.

Как это — зачем мне гарем? Эльфы живут долго, и я точно намеревался выжать из тела всё, что оно способно предложить! Ведь ради чего ещё появляться среди смертных, если не в поисках развлечений?

На ближайшие несколько веков план был готов: любыми доступными способами получать удовольствие! А затем можно подумать и о возвращении домой.

Сестра покрутила у виска пальцем и погрозила кулаком. Меня это изрядно рассмешило: мне, высшему демону, угрожает какая-то мелюзга. Но я уже упоминал, что милостив.

Когда эльфийка закрыла за собой дверь, вид у неё был утомлённый. Возможно, похожие разговоры звучали между ней и её братом не один раз. Я склонен был поверить в это, ведь эльфы не особо поощряли демонологию. Настолько, что убивали представителей других рас, занимавшихся ей, а соплеменников сажали в тюрьмы на сотни лет. Там им промывали мозги. С течением времени нравы могли смягчиться, верно.

Однако время не должно было смягчить табу на инцест. Это глубоко мясная штука, как ни крути. Если эльфы где-то там, на задворках истории, не перекроили себя с нуля, кровосмешение для них по-прежнему было под запретом. Они ведь почитали себя совершенной расой и допустить рождения уродов никак не могли.

И что ещё за Запределье? Уж такая основа, как имя моей родины, не могла затеряться в веках. Любой, самый ничтожный демон знал, что он из Эфирия, и не преминул бы сообщить об этом призывателю.

Живот заурчал. Я похлопал по нему, успокаивая разбушевавшийся организм. С чего бы ему издавать такие странные звуки? Но с его поведением можно разобраться позднее.

Могли ли последовать за мной? Может быть, гончие, а то и сам Карниван, владелец злополучной вещи, затаились где-то поблизости. Осторожность не повредит даже такому могучему существу, как я. Едва ли у смертных найдётся что-то, что поможет развоплотить высшего демона.

Почему не изгнать в Эфирий, а именно развоплотить? Так вещь по-прежнему у него, а она мне приглянулась. Почему не могу сейчас, если я и без того самый сильный? Гм… просто хочу развоплотить его в одно мгновение. Да, вот так.

Короче, слабость смертного плана не значит, что поисками оружия или знаний следует пренебречь. Но — потом, всё потом.

Я вытащил глупца, вызвавшего меня, из задворков разума. Пора рассказывать, куда это меня занесло.

Глава 2

Разговор по душам (шутка случайна!) не задался. Едва я принялся за сопляка всерьёз, как он сломался. Ментальная истерика была такой громкой, что я всерьёз прикинул, не проще ли вовсе выкинуть его из головы. Однако кое-чем эльфийская размазня поделиться успела: унаследованное мной тело носило имя Атананиэль, а сестрицу звали Лютиэной.

Не слишком-то ценная информация. Мог бы поведать, куда меня занесло, например. Или почему в его книгах написана такая чушь.

Да, пока я пытался разговорить не шибко довольного новым положением Атананиэля-младшего (прозвище временное), я пролистал парочку книг. Они были изрядно помяты — почти как будто на них кто-то изрядно потоптался. Атананиэль-младший (прозвище временное) плохо заботился о своих сокровищах. Впрочем, было бы о чём заботиться!

Практически все символы напоминали уродливые подобия себя. Растянутые, потёкшие, они пучились лишними выступами или щеголяли срезами там, где должны находиться нужные части.

Я присмотрелся к формации призыва. Большая часть рун представляла собой помесь из знакомых начертаний и уродливого непотребства из книг. К тому же в этих глубоко ученических трактатах ни слова не было упомянуто о действительно важных вещах: о том, что нужно осуществить перед призывом, или как держаться рядом с демоном. Вместо этого там красовалась малопонятная классификация, поверх которой убористым почерком теснились нечитаемые заметки.

Ничего удивительного, что жизнь у парня — сплошной бардак. Не умеешь организовать пространство для изучения магии, изволь заплатить за это свободой. Мысль вернула мне хорошее настроение. Приятно ощущать себя частью великого равновесия вселенной!

Лучше только это равновесие возглавлять.

Тем не менее убогая писанина доморощенного демонолога грозила отравить чудом обретённое счастье. Я пошвырял подобранные книги в стену. Плохо скреплённые, они обернулись ураганом страничек, прежде чем упокоиться на полу.

Я задумался, что делать со странной болью в животе. Она что-то напоминала. Что-то зловещее, мрачное, нечто, что притаилось в глубине памяти, не желая всплывать…

Скрипнула позабытая дверь, и на пороге встала миниатюрная девушка в изощрённом чёрно-белом костюме. Примечателен был костюмчик тем, что при кажущейся скромности — ворот под горло, рукава лижут запястья, подол почти до пят — фигуру он облегал преизрядно.

Увидев меня, девушка смутилась. Увидев её, я заинтересовался.

— Дриада, полагаю? — пробормотал я, изучая её зеленоватые волосы и смоляные глаза, лишённые белков.

— Я не вовремя, мастер?

Служанка сделала попытку удалиться, но я остановил её взмахом руки. Прелестный румянец, запылавший на её щеках, захватил меня.

— Нет-нет, тут надо бы прибраться. Последний эксперимент, — я покрутил головой, озирая руины комнаты, — окончился огромным успехом, но за любой успех нужно платить.

От девушки всё ещё исходили потоки смущения, непонимания, опаски, но моя нелепая отговорка слегка успокоила её. Более того, ощутимо обрадовала. Довольна моими достижениями?

Она прошла вперёд, и я ухватил её за ладонь, притянул к себе и наклонился, чтобы прошептать на ухо:

— Такой чудесный день, прелестное дитя, а ты ходишь в одежде? Разве этим славятся дриады? Вы, чудесницы, что заманивают путников в ваши озёра нагими телами и топят глупцов — разве пристало носить вам эти тряпки?

От девушки слабо пахло цветочными духами и сильно — тревогой. Тонкая голубая жилка на её шее пульсировала беззащитно и притягательно. Имей я пристрастие к плоти разумных, не устоял бы перед искушением… но я милостивый демон и потерял интерес к таким развлечениям уже во время первого пребывания на плане смертных. И к тому же… живот забурчал, и я вспомнил.

Вспомнил, что означает боль там.

Еда.

Смертным нужна еда, чтобы жить.

Какое… убожество! Отвратительная дань природе! И если процесс насыщения ещё можно пережить, то вот то, что происходит после — попросту омерзительно!