Эльф в подарок 2
Шрифт:
– Булавку дай какую-нибудь, поклянусь, - я зевнула спросонья, - мне за ритуальным кинжалом надо в куртку лезть, а я глаза открыть не могу.
– Это обязательно?
– Клянутся всегда кровью, - мама подала свою брошь, красивую, в форме цветка папоротника с мелкими жемчужинами вдоль края листа. Легонько я кольнула подушечку пальца. Надеюсь, об этой клятве мне не придется жалеть.
– Клянусь сочетаться сегодня с ... с кем-нибудь браком до того, как солнце сядет за горизонт.
Кровь вспыхнула и поднялась столбиком дыма. Мама ахнула.
– Все?
– Да. Иди, отковыривай тот злосчастный кристалл. А я немножечко поваляюсь, - мама подошла, обняла за плечи, притянула лицом к своему еще мягкому плоскому
– Не переживай, я все сделаю как надо. Ты же догадываешься, что это не первая моя шалость?
– Мама?
– В нашей семье у всех женщин скверный характер, как у тебя. И у меня такой был в юности. Когда меня посватали за твоего отца, я сбежала из дому, хотела всем отомстить любой ценой. Ох и зла я была! Что угодно готова была сотворить, чтобы только никогда не дать провести над собой обряд. Бежала, куда ноги ведут.
– Мама?
– Долго бежала. Хотела и себя убить, и жениха, много чего хотела, благо ножа не взяла. А мимо проезжал маг, сильный маг. Что ему разбитная деревенская девка, сбросившая с себя платок к его дорогим сапогам. Я ему такой тогда показалась, глаза полыхают, коса расплелась. Матери я все сказала сама поутру, как вернулась. Ночь. Сладкая то была ночь, отравленная ядом молодой буйной крови, ни о чем я не пожалела ни разу. Кристалл тогда тоже сорока уволокла, бабушка твоя меня научила, да клятву с меня взяла. Жених так ни о чем никогда и не узнал, а через восемь с половиной месяцев родилась ты. Поняла?
– Мама? Ты же всегда была такой скромной.
– Молодость. Время творить великие безрассудства. Ни разу ни о чем не пожалела, веришь? Если бы не та ночь, такой дочки у меня никогда бы не было.
– Ты уверена? Бывает же, что и в простых семьях рождаются маги!
– У тебя глаза цвета той самой хмельной ночи, с россыпью вокруг зрачка золотых искр от маленького костерка в дымном осеннем поле.
– Как его звали?
– Мэш. А имени рода он мне не назвал. Поваляйся, - мама легко улыбнулась, - я блинов напеку, да сбегаю к старосте. Благословите, великие боги, сорок.
Мэш. А я все гадала, откуда у меня такой дар. Непозволительно огромный, как у детей аристократов, и то не у всех. Ну, мама. Нет, не мне тебя, конечно, судить. Да и обижаться мне не на что, если по-честному. Кем бы я была, если б не эта твоя шалость. Но мир радикально перевернулся. Передник, платок, домашнее платье, крынка молока в руках, чисто прибранный дом, круги домашнего сыра на кухне – все это моя мама. Как, оказывается, бывает зыбка реальность, если не знаешь, что скрыто от посторонних глаз за мишурой скромного сельского быта. И это у нас в селении, где, считай, все на виду. М-да. Уснешь тут. Ну, мама! Если бы ты могла только предположить, что мне удастся разузнать, к какому роду принадлежу, когда доберусь до столицы. Всего-то надо сходить в академическую библиотеку и затребовать артефакт и списки родов. Вот тебе и безродная девка в Академии магии. А ведь ребята в шутку предлагали проверить, мало ли мой далёкий предок принадлежит к великому роду придворных магов. Это был второй год обучения, как сейчас помню, да я отказалась. Я смогла поднять зомби, выехав на силе дара, на природном упрямстве, а вся остальные, кто в тот день пытался, нет. Ну, мама! Мне будет, чем заняться. Глаза у меня с искорками. Вот и верти теперь в голове, у кого из знакомых мне сильных магов глаза такие. А если это кто-нибудь из моих бывших преподавателей? Сильных магов сравнительно мало. Теперь я знаю, куда надо было смотреть мужчинам - в глаза. Сейчас гадать было бы проще. Во дворе еще что-то непонятное бряцает, и кто-то тяжело и прерывисто дышит. Может, корова телиться решила? Надо бы выйти, взглянуть, а то и помочь, раз уж я встала. Какое все-таки счастье, возвращаться домой иногда, но не жить здесь. Спасибо, мама за то, что вытянула мне счастливый билет.
Сороки - дело такое.Надела на себя платье и вышла во двор. Как много хочется сказать, и совсем нет подходящего слова, хоть одного, чтобы его публично произнести. Демона, черта, шресса и прочих здесь поминать нельзя. А других слов у меня не осталось.
Кузнец сжимает в руках меч и наступает на почти безоружного, не считая игрушечного ножа, Адриана.
– Что здесь происходит?
– Традиционная схватка женихов, - просветил меня дядя с крыши сарая.
– Он же его убьет!
– Шерли, нож деревянный.
– Я, вообще-то, про кузнеца!
– Не, только проучу ушастого немного. Меч не заточен.
– Хватит!
– Не лезь не в свое дело, - рявкнул откуда-то Грег. Голос слышу, а сам он где?
– Я уже щиты выставил. Ты не сможешь им помешать.
– Ну, знаете!
– Ты в меня не веришь, любимая? Напрасно.
– Сейчас-то я тебе язык маленько подкорочу! – вспыхнул кузнец.
– Пробуй, - Адриан сделал что-то среднее между поклоном и реверансом.
Чертовы эльфы! Никогда заранее не известно, что у них вертится между ушей! Убьет же! А щиты Грег, паршивец, выставил что надо. Даже магией не пробиться. И сам где-то спрятался. Вылезет наружу - прибью! Черт! А на крыше сарая народу все прибывает. Нашли время и место для развлечения!
Кузнец заорал и, подняв над головой меч, рванул в атаку на Адриана. Тот так и стоит, сложив на груди руки. А у меня ведь даже трав с собой лекарских почти нет. Удар, а эльфа на месте не оказалось. Он в последний момент успел отойти вбок и, обогнув со спины, чуть кольнул кузнеца под лопатку своей деревяшкой.
– Вы убиты.
– Ща, я те покажу, кто убит!
Замах должен был прийтись по ногам, эльф подпрыгнул. Народ засвистел с крыши. Сколько знакомых по детству лиц.
– Белка! Только и умеешь, что прыгать.
– Обижаете и напрасно. Предлагаю врукопашную.
– Ты станешь калекой!
– Не стоит волноваться, я чистокровный эльф. Заживет, рано или поздно.
– Добро!
Оружие брошено, мужчины застыли друг против друга. От удара эльф увернуться не смог или всё-таки смог? А почему кузнец уже на земле? И что у него с рукой? Как-то странно ее Адриан завернул ему в сторону и немного налево.
– Достаточно? Или продолжим?
– одной рукой Адриан удерживает кузнеца, коленом прижимает к земле голову верзилы. А сам кружевным белым платком оттирает кровь с носа.
– Убедилась?
– вышел из тени Грег. А хороший у него фингал, к утру губа не пройдет, это точно.
– Тебя он тоже так извалял?
– Ничья, но он восстанавливается быстрее меня. Я ему глаз подбил, хоп, а уже ничего нету. Даже обидно, честное слово.
– Ну, племянница, привезла столичных женихов! Не знаю, которого и выбрать. Эльф хорош! Дерется, как черт! Но супротив Грегора слаб умом, слаб. Считает тебя покладистой, доброй, милой. А шла бы ты замуж за Грегора, чем не пара? Маг, как и ты, уж всяко споетесь. Характер м-м-м совсем как у тебя, больше шансов у него обрести с тобой счастье, да. Все, опять-таки, понимает. Ну, так что, будешь перечить?
– Против крестьянского брака не буду. Если жених согласен.
Грегор хлопнул глазами, что-то прикинул в уме, подсчитал и прошептал мне почти в самое ухо.
– Последствий, как я понимаю, никаких? Мага, способного переплести наши судьбы, тут нет?
– Уверена.
– С тебя ирлинг для похода в стену тумана за грибочками и листочками.
– Вместе пойдем.
– По рукам, - и уже во весь голос, - Я согласен!
И тут я увидела Адриана. По моим ощущениям, я увидела его впервые. Вообще впервые. Словно из блаженного лунного эльфа он мигом преобразился в хищного, хитрого, изворотливого уроженца Темного Леса. Миг, и наваждение пропало. Слетело, словно маска с лица, оставив после себя лишь тень лукавой ухмылки.