Эльфами не становятся

Когда эльфийская делегация в сопровождении Эарлана и далленского ясновидящего Нирита подошла к порталу, Олоримэ показалось, что с момента последнего посещения портала в том мире не прошло ни часа. Словно был тот же день, то же время: так же блестели лужи после недавно прошедшего дождя, цветы и листья ничуть не прибавили в росте.

– Там как будто и часа не прошло, – вслух сказала Олоримэ.

Говорили на феррийском. Эарлан превосходно знал эльфийский, так же, как и Олоримэ знала его родной язык. Нирит тоже мог бы говорить на языке гостей, хотя и медленнее и с ошибками в произношении, но эльфы, приезжая в другую страну, всегда говорили на местном языке из уважения к её жителям.

– Время вполне может идти по-разному, – подтвердила догадку подруги Тарья.

Элиор с нескрываемым восторгом оглядел портал. Потом обернулся к своей кхэль:

– Что ж, приступим? Информации должно быть много, первым бери самое важное: устройство мира, законы магии, сила магии, расположение мира относительно нас, история.

Тарья кивнула и подошла ближе. Оба ясновидящих приложили руки к полотну портала и затихли. Олоримэ отстранилась от мысленной связи с Тарьей, чтобы не мешать ясновидящей. Эвелис тоже не подавала голоса. Она молчала всю дорогу до вершины холма, хотя внимание её к происходящему ощущалось. Один раз на несколько секунд она даже воспользовалась зрением Олоримэ, чтобы посмотреть на портал.

Прошло около десяти минут. Эарлан, Нирит и Олоримэ терпеливо ждали, глядя то в портал, то вниз в долину, где располагался Даллен. Когда вдруг Тарья отстранилась и часто-часто задышала, словно долго до этого задерживала дыхание. Знаний было слишком много – она почувствовала, что больше не может выносить поток образов, и разорвала связь с порталом.

– Удивительно, – начала она. – Этот мир во вселенной совсем недалеко от нас! Он смотрит на то же солнце, что и мы. Но находится словно в другом состоянии. Как находятся в другом состоянии относительно нас стихии, которые могут проходить сквозь живых существ так, что живое существо даже не ощутит этого. Иногда пути миров пересекаются. И если бы оба мира были одинакового состояния, то пересечение путей грозило бы столкновением и гибелью обоих. Но этот мир проходит сквозь наш мир, как стихия проходит сквозь живущего. Происходит что-то вроде наложения.

– А когда это наложение закончится, соединение с тем миром сохранится? – Эарлан вскинул брови.

Тарья покачала головой.

– Нет. Но когда наложение миров закончится, останется портал. И он будет вести себя как обыкновенный естественный портал, его можно будет настроить на перемещение в другое место нашего мира.

«Всё-таки у Феррии будет свой портал!» – воскликнула Олоримэ. Возможность перемещения по Тоукси привлекала принцессу куда больше перемещения в некий неведомый мир. Поэтому известие о том, что соединение не вечно, обрадовало эльфийку.

В этот момент и Элиор отстранился от портала и глубоко вздохнул, приходя в себя и собираясь с мыслями.

– Он запечатан для нашего вторжения? – подал тогда голос Нирит.

– Нет, – продолжала отвечать Тарья. – Но шагать в него не стоит – я не могу предположить, чего может стоить междумирный переход живущему Тоукси.

«Не очень и хотелось», – с опаской подумала Олоримэ.

– История у мира немаленькая. Его форма существования похожа на нашу: там тоже искажен первозданный вид жизни, – продолжила Тарья. – Изначально Создатель задумывал, что существа этого мира будут жить в гармонии с Ним и с миром, но они тоже совершили ошибку, как и наши предки, отказавшись от Его покровительства. Поэтому теперь средний возраст жителей совсем маленький, даже не дотягивает до феррийского! Что такое жизнь в восемьдесят лет? Я вижу, их изначальная форма предполагала другую продолжительность жизни, но ошибка стоила дорого. Конечно, пострадала и их внутренняя магия. Всё, как у нас —ей тоже нужно посредничество стихии для того, чтобы изменять реальность.

– Не совсем, – подал голос Элиор. – У них это устроено ещё сложнее. Жители этого мира по сравнению с нами словно спят: они не осознают действия своей магии. Пользуются ею интуитивно.

– Почему? – к Элиору изумлённо обернулась Тарья.

– Сам мир приглушает их магию и не даёт развернуться в полную силу. Они живут, не зная ценности того, благодаря чему живут. Не все, но многие. Есть и те, кто догадываются, кто ценят в себе искру Создателя. Впрочем, даже не имея возможности использовать магию в полную силу, они воздействуют на реальность иначе. Они создают разные предметы, действие которых похоже на магию, но такое воздействие менее естественно для мира.

«А я не увидела этого, – смутилась в глубине души Тарья. – Хотя, может, и разглядела бы, побудь в связи с порталом чуть дольше. Как хочется быть уверенной в том, что я справилась бы со всеми знаниями из портала и без Элиора, сама…»

– Не понимаю, почему их магия не развита, – Элиор задумчиво продолжал рассуждать о том, что увидел в портале. – Если то, что они делают с помощью других творений со своей землей, не нравится миру, почему он предпочел этот вид взаимодействия? Неужели по сравнению с магией то, что есть сейчас – меньшее из зол?

– Значит, вот почему никто из живущих, проходивших мимо портала, не видел его! – вслух сказала ясновидящая. – Из-за этой их неразвитости в магии.

– Да, – подтвердил Элиор.

– Значит, тот, кто настроил портал с той стороны, сделал это неосознанно? – задумчиво спросил Эарлан.

В этот момент из портала донеслись звуки. Все единодушно обернулись к межмирному полотну.

На поляне спиной к порталу стояла девушка. Слова, прозвучавшие сквозь толщу пространственной энергии, принадлежали ей, но они словно были не сказаны, а скорее написаны в самом воздухе. Словно девушка подумала, а её мысль – и даже не мысль, а настроение, окраска мысли – вложилась в сознания всех, кто её видел. Именно поэтому существам, находившимся на Тоукси, не нужно было знать её язык, чтобы понять, что она хотела сказать.

– Пожалейте, пожалейте меня! Пожалейте меня за то, что я вынуждена жить по вашим правилам!.. – вот что было главной темой настроения незнакомки.

– Что это за странное самоистязание? – удивлённо отпрянул Эарлан, уловив эту угнетающую тоску, распространяющуюся от фигуры девушки.

И тут иномирянка обернулась, точно услышала восклицание принца. Её взгляд, плавно скользивший по пейзажу, остановился на месте, где с её стороны должен был быть портал. Остановился, совершенно осознанно выбрав эту точку, и наполнился изумлением.

Без всякого сомнения – она его видела.

***

– Я только допишу один эпизод и приду! – это был мой ответ на вопрос мамы «когда будем обедать». Он отозвался лёгким звоном в тонких окнах веранды, а я окунулась в непривычный после солнца полумрак и прохладу задней комнаты. Из-за растущей у окна яблони она всё время была тенистой.

Как я любила всегда эти прекрасные тенистые комнаты в одноэтажных деревянных домах, которые неразрывно связаны в сознании русского человека с деревней! Моя бабушка жила в таком доме, пока мы не перевезли её в город. И в её комнатах всегда была эта блаженная полутень из-за деревьев перед окнами. Солнечные лучи, которым всё же удавалось пробиться сквозь густую листву, кружевной салфеткой ложились на деревянный стол с массивными ножками, на диван, обитый жёсткой тканью, которая в детстве раздражала меня своей колючестью, и кресла с такими же колючими толстыми покрывалами. Теперь этот диван и эти кресла стояли здесь, в задней комнате нашего дачного домика. Колючее покрывало также было при них.

Экзамены закончились на прошлой неделе, и мы сразу, прихватив кота и бабушку, уехали на дачу – отъедаться малиной и зарабатывать загар под солнцем. Хотя бабушка заявляла, что я скорее загорю под светом монитора, потому что, конечно же, я взяла ноутбук с собой и продолжала писать книгу.

– У всех людей в конце лета будет нормальный загар, а у тебя будет синий! – Когда бабушка бывала недовольна, она всегда выдумывала что-нибудь настолько абсурдное, что трудно было удержаться от смеха.