Эльфийка и эпидемия безумия

Сидя в карете и прижавшись друг к другу, мы оба молчали, каждый думая о своем. И я опять чувствовала эту незримую, но очень сильную связь, как тогда, в зале, когда наши глаза встретились. Как же хочется, чтобы однажды она стала достаточно крепкой, чтобы не исчезнуть больше никогда. Вэйд уже стал ко мне ближе, доверил самое сокровенное. И как бы ему ни хотелось обратного, пустил в душу гораздо глубже, чем других женщин. Надеюсь, настанет момент, когда его чувства ко мне перестанут быть лишь дружескими.

***

Жизнь постепенно возвращалась в привычную колею. Жители Бармина узнали истинного виновника зверств, что творились в городе в последние недели, и успокоились, поняв, что тот получил по заслугам. Со смертью коварного тарнского менталиста начали приходить в себя и его жертвы. Им, конечно, придется еще какое-то время провести в больнице для душевнобольных. Да и потом нелегко будет жить с осознанием того, что натворили, пусть и не по своей воле.

Больше всего подействовало случившееся на графа Нардала — последнюю жертву Арефа Термуди. Он изменился просто радикально, и об этом в Бармине только ленивый не трепался. Граф, на редкость экзальтированная и неоднозначная натура, воспринял случившееся как наказание богов и знак свыше. То, что ему следует пересмотреть свои взгляды на жизнь. Так что ударился в другую крайность. Теперь десятой дорогой обходил смазливых эльфийских юношей, разбил все свои скульптуры и отказался от применения эликсира и средств для поддержания красоты. Стал чуть ли не каждый день посещать храмы Мирны, читать религиозные книги и пытаться наладить отношения с женой, помогая ей вернуться к нормальному состоянию. Не знаю, насколько хватит его праведных порывов, но не скажу, что эти изменения не пошли ему на пользу. Правда, бедолага Кай остался без мецената, и его выставка картин накрылась медным тазом.

Вэйд по этому поводу весьма зло пошутил в присутствии несчастного эльфа:

— Это точно знамение богов. Мирна уберегла бедных горожан от культурного шока при виде твоих картин. Иначе без новых пациентов для сумасшедшего дома бы не обошлось.

Ну не зараза ли? Мы с Арлин и Марибет, как могли, поддерживали Кая, говоря, что просто еще не настал нужный момент, и все обязательно будет хорошо. Он же только вздыхал. Но долго этот жизнерадостный парень грустить попросту не мог, потому уже скоро выбросил историю с графом из головы.

Риаган уехал на родину, чему я только обрадовалась. Хотя, конечно, виду не подала. Странно, но мне показалось, что Вэйд тоже не проявил особого огорчения из-за отъезда друга. Даже наоборот, заметно повеселел, стоило нам проводить Риагана до телепорта. Дроу клятвенно обещал мне писать и добиться у отца разрешения приехать снова в ближайшее время. Я же от души понадеялась, что отец ему это запретит.

Стоя рядом с Вэйдом и глядя на растворяющееся сияние телепорта, через который исчезли Риаган вместе со своей свитой, ловила себя на мысли, что все, что мне нужно в жизни, уже здесь, со мной. И никто другой совершенно не нужен.

— Пойдем, а то холодно, — сказала Вэйду, рискнув взять его под руку и увлекая за собой.

Как ни странно, он и не подумал высвобождаться. Даже чему-то улыбнулся. А я посмотрела в свинцовое осеннее небо, возвещающее о том, что скоро Бармин покроется пеленой первого снега, и подумала о том, что есть кое-что, что будет согревать даже самой холодной зимой это чувство, горящее в сердце и наполняющее всю мою жизнь особым смыслом.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ