Эльфийка. Переполох в Академии

Я посмотрела на его "ни о чем" татуху, означающую, что он теперь мой с потрохами, еще надежнее, чем если бы я приковала его к батарее, улыбнулась и кивнула:

— Набивай, в ней нет магии, это просто следы от корней Плода Души.

Он кивнул, закрыл шкаф и развернулся ко мне:

— А покажи свою.

Я размотала остатки бинта, осторожно положила на тумбочку маленький росток и треснувшую скорлупу, посмотрела на свою руку — запястье как будто бы стало пошире, и ногти потолще. Татуировка выглядела как узор в стиле модерн от запястья до середины предплечья, плавные изгибы и кудри — редкостно здоровый плод попался, на моей грани орех был меньше в полтора раза, и корней едва хватало на узкий ободок. Привезти им на племя, что ли?

— Красиво, — кивнул Ромка, — тебе можно не забивать рукавом.

— Спасибо, — иронично улыбнулась я, выбираясь из-под одеяла, — пойду я тоже в душ. Сколько у нас еще времени? Рома? Ром, ты чего?

Он замер с таким видом, как будто на него влиял сильный менталист, но магии я не чувствовала, это было очень странно. Я начала вставать с кровати и чуть не упала — у меня как будто изменился центр тяжести и положение суставов, я была неловкой, как человек, впервые вставший на коньки. Вот это было по-настоящему страшно — неужели я теперь всегда такая буду?

Я села ровнее, еще раз попробовала встать, придерживаясь за край кровати руками, было ужасно неудобно, я испугалась по-настоящему. Посмотрела на Ромку и спросила:

— Что со мной?

По его лицу расползалась безумная завороженная улыбка, захватывая постепенно все тело, я видела, как эта улыбка расправляет его плечи, поднимает дыбом маленькие волоски на руках, пускает мурашки по животу. Он сглотнул слюну и хрипло сказал:

— Все с тобой отлично. Офигенно даже, я бы сказал. Прямо превосходно. Как же удачно я женился, святые макарошки…

Я села обратно на кровать, пытаясь себя рассмотреть, и наконец поняла, почему мне было так неудобно — на мне перекрутилось платье, мы его перед сном расшнуровали и расстегнули всю одежду, я знала, что в процессе изменений тела может быть временный отек, лучше, чтобы ничего не было пережато. Рукава страшно мешали, юбка загнулась и задралась, я беспомощно посмотрела на Романа:

— Помоги мне это снять.

Его улыбка стала еще безумнее, он подошел, протягивая ко мне руки как зомби и громко сглатывая слюну. Я повернулась к нему спиной, он вытащил шнурок из корсета, я наконец смогла нормально вдохнуть и выпрямить спину. Стала снимать рукава, они оказались такими узкими, как будто это не я вчера в них ныряла как по маслу. Ромка мне помог, верх платья упал мне на колени, я осталась в одном кружевном комбинезоне… который, как оказалось, треснул посередине и на талии. Потому что не мог вместить такую огромную грудь.

Я ахнула и схватилась за нее двумя руками, рассматривая и пытаясь поверить, что это теперь я, вобла сушеная, в которой смотреть не на что. Следующая мысль испугала меня еще сильнее, я отпустила грудь и схватилась за задницу, убеждаясь в том, что и так подозревала — если в Сильвин-тэре будет проходить чемпионат Грани по курдючности, я без усилий возьму гран-при. Я не представляла, как с вот этим вот появлюсь в доме родителей. Интересно, это можно как-то спрятать, забинтовать?

Подняла глаза на Романа — у него только уши заострились, самую малость, почти незаметно. И все. Я тогда почему вот такая стала?

Опять схватившись за край кровати, я встала, на этот раз гораздо легче, и прохрипела:

— Я в душ.

— Тебе, может быть, нужна помощь? — с надеждой поинтересовался Роман, я сделала осторожный шаг, покачнулась и отрезала:

— Нет.

— А может, все-таки нужна? Ты же с таким еще не работала, да? Я могу подсказать, помочь всякое там… потереть. Хочешь?

— Нет. — Я сделала еще один шаг, усмехнулась и смерила его взглядом: — А ты работал с таким, как я понимаю?

Он сделал невинное лицо ангела и прижал ладонь к груди:

— В меня это знание встроено на уровне генов.

Я тоже взялась за грудь, взвесила в руках и прохныкала:

— Как мне с этим ходить теперь?

— Я могу носить их для тебя! — радостно протянул ладони Роман, уже сложенные в нужную форму, — можем потренироваться прямо здесь, я стану сзади, и мы будем идти в ногу!

— Отцепись, — я начала смеяться, он в любой ситуации вызывал у меня улыбку, даже в такой. Он перестал придуриваться и взял меня за локоть, второй рукой обхватив за талию, и повел в ванную:

— Давай иди уже в душ, калека. Это просто с непривычки, я тоже, когда с кровати вставал, чуть не грохнулся, как будто в ластах иду. Потом привык и нормально, даже понравилось, постоянно хочется прыгать. Эльфы правда в древности жили на деревьях?

— Это не доказано, но вполне вероятно, — вздохнула я, переступая порог ванной, — все, иди, спасибо. Я дальше сама.

— Я могу с тобой пойти, мне не сложно, честно, я с удовольствием.

Я отпихнула его руку:

— Отцепись, я в туалет иду!

— Ну иди, ладно, — он убедился, что я крепко держусь за косяк, отошел и прыгнул на кровать по высокой выпендрежной траектории, раскинулся звездой и послал мне страстный взгляд: — Я буду ждать тебя здесь. Прям вот тут. Очень буду ждать. Мойся быстрее.

Я покачала головой, пытаясь справиться с улыбкой, вошла и закрыла за собой дверь. В зеркале отразилось мое лицо, практически без изменений, веснушек стало меньше, ресниц и бровей — больше, всего-то. Цвет волос не изменился, кожа стала немного плотнее и как будто бы крепче, волосы не появились, фух, я боялась. Попытавшись снять платье, я поняла, что не могу из него выбраться ни через верх, ни через низ, пришлось строить телепорт. Магия слушалась хорошо, хотя и немного иначе по ощущениям, я повесила платье на крючок и сняла обрывки комбинезона, наконец видя себя во всей красе.

Офигеть я замуж вышла.

Такими впечатляющими сиськами могли похвастаться далеко не все русалки. С одной стороны, этот факт вызывал во мне древний эльфийский ужас, с другой — больше никто никогда не скажет, что во мне смотреть не на что. Боюсь, теперь все будут смотреть мне только туда.

В целом, фигура у меня стала такая, что я могла бы одолжить одежду у любой из Ромкиных сестер, и затеряться в их толпе, так что, вроде бы, ничего особенного. Но как же он на меня смотрел…

Мысли вернулись на два шага назад, к моему полностью, абсолютно, безоговорочно моему мужу, который лежал на кровати в позе звезды и ждал меня. Я же теперь могу его кусать, да-да, с полным правом. Дедушка сказал, сначала женись — потом кусай сколько хочешь. Я могу теперь его кусать сколько хочу, имею право. Какая обалденная новость.

Я забралась в ванну, с удовольствием вымылась, завернулась в большое полотенце и вышла.

Роман застелил кровать, расправив одеяло и взбив подушки, и лежал себе в одном полотенце, что-то читая в телефоне. Но как только я открыла дверь, он положил его на тумбочку и улыбнулся мне многообещающей волчьей улыбочкой. И что-то мне как-то захотелось обратно в ванную шагнуть и дверь закрыть.

— Иди сюда, — мягко потребовал Роман, хлопая ладонью по кровати рядом с собой.

— Не-а, — прошептала я.