Эльфийская ночь

И он с облегчением встретил выскользнувшего из-за деревьев человека.

– Тощий, длинный, рыжий, - сказал человек, - один. В каких-то клизмах колупается.

– О, то не клизмы - то приспособления для столь любимых Дуртой... Думьей химических испытаний.

– А вдруг там снова маги?
– опять влез младший.
– Как тогда, у дороги?

– Маги не в состоянии затуманить твоё восприятие, ежели ты твёрдо намерен не допустить этого, - уверенно сказал принц.

– Ведь ты не намерен?

– Не, - мотнул ушами юный тумул, - я не.

– Тогда, полагаю, ничто не воспрепятствует...

– Выдвигаемся, - заключил сударь капитан, ни в малейшей степени не заботясь о сбережении остатков командного авторитета принца, - коней здесь привяжите, где травка посочней.

Почти пред самым порогом хижины Кави в очередной раз напомнил спутникам воздержаться от употребления прозвища "Дурта".

И, конечно, первой же фразой сударя капитана, прозвучавшей в ответ на осторожное "Эээ... кто там?", оказалось:

– Открывай, Дурта - свои.

Когда древесная пыль немного осела, а вусмерть перепуганные кони перестали ржать, капитан поднял голову и осмотрел последствия.

Несмотря на страшный грохот, хижина оказалась более-менее цела - взрыв всего лишь в труху разнёс дверь. В проёме что-то кашляло, копошилось и пыталось выбраться наружу. Наконец высокая худая фигура человека в изодранном коричневом балахоне, спотыкаясь, переступила через порог, тут же согнулась в очередном приступе кашля и упала сперва на колени, а затем и вовсе ничком.

Капитан на всякий случай взял фигуру на прицел, хотя ясно было, что доставить новых проблем она уже не в состоянии.

– Эээ... я сдаюсь, - сказал достойный мудрец Дурта, переворачиваясь на спину и широко раскидывая руки.

Капитан поднялся на ноги, убрал пистолет и неторопливо отряхнулся.

– "Невинные фокусы"?
– саркастически поинтересовался он у принца.

– Не могу утверждать с совершенной уверенностью, однако рискну предположить, что явление, очевидцами и в известном смысле жертвами которого нам довелось оказаться, может быть объяснено теми самыми химическими изысканиями, о которых я уж имел честь сообщить Вам, сударь капитан.

– Порох, понятно.

– Прошу прощения?..

– Он гостей всегда вот так встречает?

– Я не имею ни малейшего представления, что послужило причиною столь бурного изъявления недовольства, - ответил Кави с исключительно непроницаемым видом.

– Единственное объяснение, приходящее мне в голову...

– Не томи.

– Фраза, коей Вы приветствовали достойного Думью, в некоторой мере напоминает традиционную формулировку, произносимую городскою стражей при аресте предполагаемого преступника: "Открывай, и за свои грехи ответить будь готов!"

– Всегда готов...
– пробормотал капитан, делая зарубку в памяти.

– Да-да, сударь капитан, именно таков и должен быть ожидаемый ответ благонамеренного горожанина.

– Издеваешься?

– И в мыслях не имел.

– А я имел! А.. ой... за что?!.

– К тому же, - продолжил Кави-старший, очевидно удовлетворённый педагогическим воздействием подзатыльника на Кави-младшего, - прозвище "Дурта" на вагну означает "плут" или "мошенник". Уверен, впрочем, что нашему радушному хозяину совершенно нечего опасаться в этом смысле.

– Кто вы?
– произнёс радушный хозяин, приподнимаясь на локтях. Немец инженером человеческих душ себя не считал, но облегчение и любопытство на худом запылённом лице Дурты читались отчётливо, как номинал на свеженьком червонце.

"Фокусы, как же...", подумал капитан, "если такому фокуснику кто и даст денег, то исключительно чтоб совсем уж откровенной милостыней не обижать".

– Это точно он?
– спросил Немец, и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил.
– Я-то как раз думал - по прозвищу сразу и признает. Так чего ж он?..

– До сего момента мы с достойным Думьей не встречались, - признал принц.

– Вот так... а ты?

– Ну, я бывал тут вообще. Но к нему не заходил вообще, он же человек. И вообще... странный.

– Эээ... кто вы?
– уже с нетерпением повторил Дурта.

Капитан мотнул головою, делегируя принцу право приветствовать будущего старого друга.

– Достойный мудрец Думья!
– важным голосом возвестил принц, изображая телом сложное церемониальное движение. Немец мысленно, но твёрдо пообещал себе местным этикетом категорически пренебречь.
– Позвольте представиться: Кави, принц-консорт империи Варта.