Эльфийская сага. Изгнанник

Кому было не до споров, так это Лексу. Сидя на сухом бревне возле догоравшего костра мальчишка, кое-как натянувший рубаху, мучительно сдерживал стоны, и пока другие были поглощены сборами, пытался унять боль в вывихнутой руке. Силы вытекали из него, как стремительный поток из горного озера.

— Тебе нужна помощь, — заметил Габриэл, когда сел справа от него; слева сидел мрачный брат Арианны.

Пристальным взглядом цвета хмурого зимнего неба он осмотрел вывих Лекса и присвистнул.

— Серьезный. Надо вправлять.

— Спасибо за беспокойство, учитель, но я о себе сам позабочусь, — занервничал тот, косо поглядывая на крепкого и строго воина.

— Боли не будет, — пообещал Габриэл, сдерживая улыбку. — Обещаю, это как бабочка сядет тебе на руку…

Лекс замотал головой и сдвинулся к краю.

Эридан поднял голову и мрачно сказал:

— Лекс, позволь ему помочь.

— Дай руку, — повелел шерл.

Лекс нехотя подчинился, а Эридан сдвинул брови из-за неожиданной мысли — будто темный являлся не простым воином, а королем древней эпохи — в его властном голосе всегда звучало столько горделивой решимости, что порой пробирало почище ветров с Ледяных островов; или может, исчадия ночи все такие?

Габриэл ощупал Лексово плечо и аккуратно обхватил руку в предплечье и за локоть.

— Не дергайся, — недовольно сказал он.

Грозовая Стрела зажмурился, проклиная собственный страх. Как он может зваться воином, когда страшиться боли. Там, в Ательстанде, вызвавшись на бой с эминэлэмцами превосходившими и силой и умением, он не питал страха, а сейчас все его тело почему-то закаменело.

Раздался хруст. Кость встала на место. Лекс прикусил губу, чтоб не закричать. Перед глазами поплыло. Теплая рука подхватила его отяжелевшую голову. Щека коснулась расстеленного плаща — Габриэл уложил обмякшего ученика у тлеющего костра.

— Вот так. Еще есть время. Боль измучила тебя, а сон излечит.

Лекс свернулся у огня, накрылся вторым плащом и закрыл глаза. Жжение в руке еще мучало паренька, но уже не такое острое, как минуту назад. Блаженный покой распростер над ним объятия, увлекая в радужную лавину грез.

— Спасибо, учитель, — буркнул он, засыпая.

Габриэл улыбнулся.

Эридан меж тем смотрел, как в огне корчились и тлели веточки смородины да слушал крики, звон и скрипы телег. Сборы в дальнюю дорогу — дело не пяти минут.

— Я никогда тебя не забывал, — вдруг молвил бывший маршал Мерэмедэля.

Эридан одарил его недобрым взглядом. В изумрудных глазах появился страх. О чем это он?

— Как-то в Ательстанде ты спросил, помню ли я тебя?

— Вы сказали — нет.

— Я солгал. — Вздохнул Габриэл. — Не хотел тебя пугать.

— Зачем пугаете сейчас? — Шепнул ученик. — Это потому, что теперь вы знаете, ЧЕЙ я брат?

— Твоя сестра ни при чем, — резко сказал темный воин. Синие глаза впились в его лицо. — От моей руки Арианна не пострадает. Как и мой ученик.

Эридан опустил голову, посмотрел в шипящие угли и прошептал:

— Такой странный поступок. Ваш враг перед вами. Брат вашего врага перед вами, но вы не торопитесь отправить нас в Арву Антре. Почему?

— Думаешь, все темные эльфы — палачи и мучители? Думаешь, среди моего народа нет достойных, а лишь поголовно слепые и глухие к чужой боли бессердечные отморозки и кровопийцы?

— Раньше я только так и думал. А теперь… не знаю, — Эридан потер лицо. — Вы спасли мне жизнь. Дважды, — Он припомнил, что помимо запрета пыток, шерл остановил карающую руку Брегона в Эбертрейле. — Вы не тронули сестру. Даже сейчас вы боретесь за нас, зная, что исход битвы предрешен не в нашу пользу.

— Исход битвы еще не предрешен. — Габриэл встал.

В час расставания он предстал перед Эриданом статным и гордым воином великого королевства Сумерек.

— Что бы ни случилось, что бы ты ни узнал, помни, я не только твой учитель, я твой друг. Помни, Эридан.

… Арианна стояла у крепостных ворот, наслаждаясь теплом рассветных лучей. Над пиком Караграссэм всходил огненный шар. Кипевшая пеной Этлена, полыхала раскаленным морем огня. Под ногами волновались душистые травы. Воздух звенел трелями цикад. Тихо и безмятежно было наступавшее весеннее утро в предгорной равнине, скрытой от злых, вражеских глаз.

— Дитя, нам пора, — позвал Эвер Ясноглазый.

Снежно-серебристый хэллай, дремавший у ног девушки, вскинул голову и повел серыми ушами.

Теплая рука опустилась на ее плечо:

— Арианна.

— Выступайте без меня, валларро Эвер. Я пойду с лордом Габриэлом, — ее нежный голос был преисполнен решимости.

— Уверена? — Встревожился Эвер, оборачиваясь к темному эльфу. Габриэл как раз укладывал вещи в походную сумку: плащ, шерстяное одеяло, съестные припасы.

— Да. Ступайте в Гелиополь. Мой брат отправится с вами.

Эвер Ясноглазый заглянул в пронзительно зеленые глаза эльфийки и на прекрасном лице владыки отразилась печаль. Что он увидел: крах надежд, темное будущее или даже скорую гибель девушки?

Вместо ответа, он кратко напутствовал:

— Пусть хранит тебя, Всевидящий.

И покинул ее.

Арианна, охваченная сомнением, стояла у реки до тех пор, пока позади не раздались взволнованные голоса. Дети звонко восклицали:

— Смотрите! Смотрите!

Она развернулась; Лютый, грозно заурчав, вскочил на огромные лапы. Эльфы бросали вещи и завороженно всматривались в утреннее небо, прикрывая светло-серые, голубые, зеленые и карие глаза лодочками ладоней.

— Это птицы!

— Гигантские птицы!

— Они летят на Запад!

Из лохмотьев свинцовых облаков вальяжно выныривали темные полупятна. Трепетались черные крылья-паруса. Мерцали сталью обтекаемые тела. Купаясь в облачных вихрях, воздушные исполины плыли на фоне висевшего над горизонтом солнца. Словно огнедышащие драконы, ожившие из преданий минувших дней, они устрашали мощью и непобедимостью.

Габриэл бросил сумку и расправил плечи. Рядом взволновано переговаривались эльфы.

— Это не птицы, это флот Его Величества, — пояснил он, не удивившись диковинным творениям. — Держат курс в Ночную Страну.

В отличие от встревоженных светлых сородичей он провожал суда с холодным сердцем и ясным умом. Когда «птицы» утонули в облаках, а их ползущие по рассветной земле тени пропали, он снова заговорил, и его слова прозвучали роковым приговором:

— Там глубоко под землей стучат молоты, куются мечи, льется металл. Торопитесь. Пока на поверхности еще спокойно, но скоро все изменится. Брегон свершил задуманное — он развязал войну.