Эльфийская сага. Изгнанник

В зале стало тихо. Король откинул голову на блестящую спинку.

Да где ж блуждают мысли этого молокососа, злился Гелеган, глядя из-под белых бровей.

— Ваше Величество, — робко позвал он, — а что ответить Умберу Кривоносому? Он настойчиво требует три высоких отряда. В противном случае — грозиться разорвать с нами все торговые договора.

— Что по этому поводу думал Габриэл? — Лениво осведомился Брегон.

Гелеган замялся, пожал плечами.

— Габриэл был противником помощи Умберу. Он запрещал отсылать войска в Немер, — буркнул Сирилл и отвернулся.

— Ваше Величество, я с этим не соглашусь…

— Я разделяю мнение бывшего главнокомандующего, — пресек Брегон. — Вы слышали, герцог?

Гелеган учтиво поклонился:

— Да будет так. На этом я закончу.

Следующим отчитываться надлежало начальнику тайной службы Эммеросу. Но сказать высокородному лорду было нечего. Ни одна из его ищеек не напала на след Белого Лебедя — наемница, как дым, истаяла в рассветных огнях и с ночи покушения на Теобальда залегла на дно. Все их усилия шли прахом и со стороны походили на бесполезную крысиную возню.

Эммерос судорожно смял шелковые рукава и невидяще посмотрел перед собой. Королю не понравится его доклад. Начальник сглотнул и повел плечом — как бы не лишиться головы. Дрожавшие уши невольно уловили пугливый плеск воды в ближайшем углу, а еще шаркающую не по-эльфийски тяжелую поступь существа, подволакивающего одну ногу. Эммерос напряг превосходный слух — так и есть, к Залу Аудиенций кто-то подходил. Но король никого не ждал, или ждал? Темный эльф бросил взгляд на Брегона: тот, вроде, тоже прислушивается и… улыбается?

В зал вбежал Сэт и, пав на колени, коснулся ладонями пола из руды олова.

— Мой повелитель, явился Охотник, — пропел медовый перелив.

Брегон заметно оживился. Темные эльфы заволновались — прошуршал хор шепотков. Рыбки ударили хвостиками по воде и ушли на глубину.

— Так, так, так, — хриплый гортанный бас вошедшего приковал внимание лордов. — Шерл Брегон взошел на трон Подземного королевства, вот чудны дела твои Судьба-проказница.

— А-а, — потянул король, — Наконец-то.

Тощий гоблин с ядовито-зеленым отливом кожи и горбатым носом, облаченный в кожаный кафтан, мешковатые штаны и низкие сапоги с засохшей грязью на подошвах (по каким злачным дорогам носило этого неприятного гостя, эльфам даже знать было омерзительно) вальяжно ввалился в эльфийский покой. За его спиной колыхался плащ землистого цвета. На поясе темнела тяжелая дубина с железным наконечником в острых иглах. Крючковатые пальцы, похожие на корни волшебной мандрагоры лежали на массивной рукояти короткого широкого меча в потертых ножнах, перетянутых грубыми ремешками.

— Вы позвали, я явился, — Охотник обнажил гнилые зубы и отвесил нижайший поклон. Блеснувшая лысина бросила на стену пятнышко белого света.

Король указал на дверь:

— Господа, совет окончен. Продолжим завтра.

Шерлы поднимались, с почтением кланялись Его Величеству и покидали зал.

Охотник, облокотившись о бортик камина, наблюдал за церемониалом сумеречного народа и похрюкивал, оттопыривая верхнюю губу. Все эти смиренные поклоны и касания руками правого предплечья до слез веселили зеленокожего наемника из Харисумма. Когда за последним шерлом закрылась роскошная дверь, он расхрюкался в голос, разбрызгивая слюну.

Брегон закатил глаза от омерзения. Темные эльфы страсть, как ненавидели черных и зеленых гоблинов, и считали ниже своего высокородного достоинства нисходить до грязных вонючих уродцев, а уж о том, чтобы вести с ними дела и речи быть не могло. Но изредка эльфы подземелья все же поступались гордостью и прибегали к услугам низшей неполноценной расы, как они брезгливо любили выражаться. Именно безвыходное положение темноэльфийского владыки и вынудило призвать гоблина их Харисумма. Он был охотником за головами, и охотником — хоть куда.

— Чем я могу быть полезен Вашему Величеству? — Пробасил гоблин, отхрюкавшись и утерев слезы и прочие липкие выделения.

— Ты должен кое-кого найти. — Точно рабу бросил Брегон.

— Кого?

— На ее поиски я отослал лучших воинов. Самых лучших, — многозначительно выделил Брегон, — но…

— Но вы им не доверяете? — Закончил Охотник и сморкнулся в рукав.

— Не твое дело, — с отвращением процедил король. — Если выполнишь задание — получишь квинтал [50, 802 кг] золота.

Зеленый гоблин зыркнул из-под тяжелых, нависших, как птичьи гнезда бровей — предложенная королем плата воистину являлась королевской. Интересно, кто же так сильно ему насолил?

Охотник расплылся в гнусненькой (какую только можно представить) улыбочке, и в этот момент дворец содрогнулся — со стен посыпалась драгоценная облицовка, с потолка посеяло серебристым напылением, с улиц донеслись рваные крики, звон цепей и глухой топот гигантских лап. Брегон вскочил с трона и бросился к окну.

— Ничего страшного, Ваше Величество, — гортанно объяснил гоблин. — Просто мои малыши проголодались. Мы вышли из Элейска неделю назад.

— Их накормят, — пообещал Брегон и развернулся. — А теперь поговорим о деле.

— Кто на этот раз перешел вам дорогу? — Гоблин окинул взглядом роскошное убранство Зала Аудиенций.

— Белый Лебедь.

— А, эта чертовка, — понимающе захрюкал Охотник. Он закинул голову к потолку, поковырялся в зубах, сплюнул вонючую жижу на сияющий светом пол и чуть тише переспросил: — Квинтал золота, говорите? Идет.

Вынув из кармана малахитовое ожерелье, сорванное с груди Белого Лебедя, Брегон швырнул переливчатые темно-зеленые камни харисуммцу.

— Это поможет тебе. Найди и приведи ее живой.

Гоблин жадно обнюхал ожерелье и по темноэльфийской традиции припал на колени:

— Слушаюсь и повинуюсь.

Перед самым уходом любопытство Охотника все же взяло верх.

— Ваше Величество, а зачем девица нужна вам живой? Она убила вашего отца. Не проще ли преподнести ее голову на серебряном блюде? Чисто и красиво.