Эльфийский бык 2

— Это первый императорский, придурок, — отозвался напарник. — Тут на каждом шагу камеры. Не хватало, чтоб срисовали или еще чего. Нет уж…

Лев проводил взглядом весьма подозрительного типа и повернулся к дядюшке, а потом к женщине, что изображала умирающую.

— Ну? — сухо поинтересовался он. — Я жду объяснений. И не притворяйтесь, я вижу, что смерть вам не грозит. Где Мила?

Раздражение бурлило, и сила, получившая такой нужный толчок для развития, теперь желала вырваться. Поздновато, конечно… он уже и не надеялся.

— Уважаемая, — тихо произнес дядюшка, положивши руку на плечо Льву. — Вы бы ответили. Мальчик волнуется… сила прибывает. И если вырвется, поверьте, плохо будет многим.

Раздался стон.

И Лев молча вытащил трубку. Как он и думал, никакой настоящей интубации. Наклонившись, он тихо произнес на ухо:

— Вы этих идиотов можете за нос водить. Но неужели вы думаете, что я спутаю жизненную силу моей избранницы с какой-то другой?

Женщина открыла глаза.

— Спокойно, — дядюшка потянул за руку. — Полагаю, имеет место некая… специальная операция.

Женщина кивнула.

— И с твоей девочкой все в порядке… дыши глубже. И контроль, Левушка, контроль…

Женщина покосилась на дверь.

— Здесь никого, — спокойно ответил Лев. — Кроме вашего второго, как понимаю, сотрудника. Хорошая иллюзия, качественная. И почти всех обманет. Машку, как понимаю, вы же заменили?

— Он кто?

— Лев Суварин… вообще-то Сумароков…

Женщина вздрогнула и тихо застонала.

— Но пока писали по матушке, чтобы не было… неловкости… — дядюшка подвинул стул и велел. — Садись, Левушка… про Сумароковых вы слышали? Так вот… сила у нас своеобразная…

Смерти.

И теперь Лев как никогда остро ощущал эту самую своеобразность. А еще понимал, сколь слабым он был.

— Но мы верные слуги императора. И бояться нечего… просто… как бы сказать… родовая особенность… сила раскрывается, когда душа… и сердце… каким бы романтичным бредом это не казалось, так вот… когда мы обретаем свою… половину. И так уж получилось, что Левушке понравилась та девочка. И теперь он очень за нее волнуется. А с учетом того, что Левушка уже лет десять искал хоть кого-то, кого его сила примет… поймите правильно, я не угрожаю. Я волнуюсь.

— Вы… тоже? — просипела женщина.

— Сумароков? Да. И маг смерти — тоже да… просто постарше буду. И посдержанней.

— Здесь? Вы что делаете?

— Работаю.

— В госпитале?!

— Так… — дядюшка развел руками. — Где еще… я глава онкологического отделения. Магия смерти отлично воздействует на опухоли, даже те, которые считаются неоперабельными. Ко мне со всего мира едут… и у Левушки способности… раньше он больше со всякой мелочью возился. Там сепсисы обширные, некрозы… это ведь тоже по сути жизнь, которую можно остановить. Теперь, думаю, когда он раскроется в полную силу, перейдем к вещам посложнее…

Лев мрачно кивнул.

Перейдет…

Главное, чтобы с Милой было все в порядке. И сейчас грызла мысль, что он сам виноват. Надо было приблизиться, выяснить… а то и рассказать, как есть. Но нет, испугался. Столько лет поисков… четвертый университет, в котором он побывал, уже почти утратив надежду.

И отклик.

От серой замкнутой девочки, которую Лева просто-напросто побоялся испугать слишком быстрым сближением.

— Вы не думайте, что я на вас давлю, но… просто хочу предупредить… что отныне по праву, дарованному Сумароковым, мы считаем эту девочку частью своего рода, — дядюшка очаровательно улыбнулся. — А поскольку Сумароковых очень мало, то обо всех своих родичах мы заботимся…

— Твою же ж мать… — сказала женщина, прикрывая глаза. — Вот же ж… чтоб вас всех… ненавижу неподготовленные операции… обязательно всё через задницу пойдет. Вот обязательно!

Лев не очень понял, почему она так нервничает.

— В порядке ваше Мила. На конспиративной квартире отсиживается… и нет, ничего она не делала. Брат её вляпался. Но там уже не моя компетенция. Связь с куратором дам, а вы…

— Хорошо, — дядюшка заботливо поправил одеяло.

— Не знаю, важно или нет, — Льву удалось успокоить силу. — Но этот человек к вечеру умрет.

— Какой?

— Тот, который приходил сюда.

— Уверен? — дядюшка нахмурился.

— Более чем. Печать пока слабая, но когда он руку жал, я отчетливо ощутил. Смерть будет насильственной, если вам это интересно.

— Зачищают, значит. Вовремя мы…

И посмотрев на Льва почему-то вздрогнула и перекрестилась.

— Очень вовремя…

Глава 22 О подготовке к балам и некоторым трудностям, с которыми сталкиваются герои

Глава 22 О подготовке к балам и некоторым трудностям, с которыми сталкиваются герои

«Умная женщина никогда не повысит голос на мужчину. Помните, приказы следует отдавать ясные и спокойным уверенным тоном».

Из размышлений одной леди о мужчинах и сути бытия

— Слушай, может, все-таки на танке… — Таська с некоторым подозрением глядела на водяного коня, которого Сашка пытался запрячь в карету.

Для пробной поездки, так сказать.

Конь мотал головой и делал вид, что совершенно не понимает, чего же от него хотят. При этом выражение морды у него было преехидным.

— Тоже доверия не внушает? — поинтересовалась Маруся, которая забралась на лавку с ногами. Лавку еще когда Сабуровы притащили, а потому с виду была та несколько грубовата, но зато максимально надежна. Ну и размерами радовала.

— Не внушает. Я вообще туда ехать не хочу.

— Кто хочет?

— Ты это, не выпендривайся, слышишь? — Сашка толкал коня, чтобы тот зашел между оглоблями кареты. И тот даже поддался, встал аккурат по серединке и голову склонил. Сашка поднял левую оглоблю, посмотрел на правую, понимая, что не дотянется. Потом на коня. — Девушки, а кто-нибудь коней запрягать умеет?

Конь заржал и сел на зад.

— Нет, — честно призналась Таська.

А Маруся кивнула, подтверждая, что и у нее подобного опыту нет.

— Ясно, — оглоблю Сашка отпустил. — Надо к сосне идти… в гугле должны быть ролики.

— И упряжь, — подсказала Таська. — Упряжь тоже оттуда скачаешь?

— Какую?

— Ну… так… хомут нужен.

Маруся кивнула.

— Хомут?

— Еще седёлки, чересседельник, постромки, — продолжила перечислять Таська.

Теперь на нее смотрели уже и Сашка, и конь. И главное, с одинаковым выражением на мордо-лицах.