Эльфийский гамбит. Книга 1

— Какие письма?

Пришлось рассказать жениху, как прошлой ночью я пробралась в покои статс-дамы и добыла компромат.

— Леди Мериас назвала меня шантажисткой, и это так. Но я не видела другой возможности на нее повлиять. Она считает, раз ее сам король назначил на эту должность, то она тут самая главная, — оправдывалась я.

— Ты боишься, что она тебе будет мстить? Или мне?

— Не знаю. Последние два письма я ей отдавать не буду, а то мало ли какие слухи появятся о нас в высшем свете благодаря фантазии леди Мериас.

— Предусмотрительно.

Только сейчас я поняла, что боялась рассказать об этом эпизоде Флайдину, потому что полагала, что он может разочароваться во мне. Судя по его мыслям, он считает меня лучше, чем я есть. Но в эмоциях моего жениха все также ощущались нежность, страсть и радость. Мы просто стояли посреди комнаты, обнявшись, и молчали.

— Лада, а ты ни разу сексом не занималась? — неожиданно спросил Флай.

— Нет, я даже ни с кем не целовалась, кроме тебя. Ну, разве что в детстве, лет в десять, — улыбнувшись, вспомнила я забавный случай, — попыталась тогда поцеловатьсяс мальчиком, но мне ужасно не понравилось. Слюни, языки, фу… Я и не представляла, что может быть иначе. Сейчас только бы и целовалась с тобой.

— А мне не только целоваться хочется. Знаю, что у человеческих девушек первый раз болезненно, и с трудом себя сдерживаю, чтобы не зайти дальше…

— Зачем сдерживаешь? — едва слышно прошептала я. — Мы одни, свадьба через два дня. А слухи о том, что у нас все уже случилось, давно ходят по замку.

— А как же простыня?

— Какая простыня?

— В книге прочел. Про лорда Ристана и леди Мизольду. После свадьбы простыня… — пересказывал Флай.

— Ах, вот ты про что, — рассмеялась я. — Книга давно написана, тогда существовал такой обычай, но сейчас уже лет пятьдесят обходятся без простыней. Ну, разве что языкастые служанки могут растрепать, что пятен крови не было, но я не держу у себя глупых болтушек.

— Значит, ты не хочешь, чтобы я сдерживался? — вкрадчиво поинтересовался Флайдин.

В его чувствах расцвело радостное предвкушение.

— Не хочу, — голос внезапно осип. Стало немного страшно. — Ой!

Мой жених подхватил меня на руки так, будто я ничего не весила, пронес через всю комнату и уложил на кровать. Я едва успела скинуть туфли, чтобы не запачкать постель.

— Даю тебе последнюю возможность, чтобы сбежать, — прошептал он, нависнув надо мной.

Маленькие огненные светлячки никуда не делись: они зависли возле кровати, зажигая в глубине любимых глаз красно-желтые отблески. Лицо Флая при таком освещении казалось загадочным, но все равно родным, как будто я знала его уже много лет и изучила каждую черточку, каждую морщинку.

— Не хочу никуда сбегать, — уверенно заявила я, погладив будущего мужа по щеке.

Он светло улыбнулся, а я просто задохнулась от его чувств. Каждая его эмоция находила отклик во мне, усиливала, увеличивала мои ощущения. Сначала мы целовались, как безумные, Флай почти не сдерживался, выплескивая свою страсть, и я отвечала тем же. Даже не заметила момента, когда мой жених развернулся, и я оказалась сверху. Платье на мне задралось, но меня это совсем не смущало, наоборот, хотелось поближе прижаться к моему дроу.

Как-то вдруг корсет перестал стягивать ребра, плечи обнажились. Руки из надоедливых рукавов я вытащила сама, на пару секунд оторвавшись от сладких, желанных губ. Платье спустилось еще ниже, Флай застонал, я почувствовала его губы на шее. От желания закружилась голова, и мой жених снова оказался сверху. Чуть приподнял мои бедра и стащил платье. Я осталась только в нижней полупрозрачной рубашке и коротеньких панталонах. Почти раздета.

— Наоборот, ты слишком одета, — хрипло выдохнул мой дроу, и я поняла, что последние слова произнесла вслух.

Взгляд у Флая был шальной и голодный. Он посмотрел на мою грудь, едва прикрытую тонкой тканью сорочки, и сглотнул. Я инстинктивно прикрылась.

— Ты передумала? — ровно спросил мой жених, по оголенным чувствам резануло его страхом.

— Нет, — поспешила ответить я, — просто немного стесняюсь. Я почти раздета, а ты — одет.

— Оказывается, вот в чем дело! — понимающе кивнул Флайдин, и от него вновь повеяло желанием и предвкушением, — это легко можно исправить.

Он встал, зажег рядом с собой еще парочку огоньков, чтобы мне хорошо было его видно. Не торопясь расстегнул три верхние пуговицы на рубашке, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я села на кровати, зачарованно глядя на Флайдина, о том, что сама почти раздета, как-то позабылось.

Он провел руками вдоль тела, взялся за пряжку ремня и стал медленно ее расстегивать. Кажется, я не дышала, только нервно кусала губы. Штаны упали, но белая рубашка прикрывала торс и даже немного ниже. Мой жених сделал два шага вперед и сел на кровать рядом со мной.

— Я подумал, что самому раздеваться неправильно, — Флайдин взял мою руку и поцеловал ладошку. — Раз я снял платьес тебя, то будет лучше, если ты снимешь рубашку с меня.

С этими словами, он положил мои ладони себе на грудь, наклонился и прошептал на ухо, запустив целую толпу мурашек:

— Расстегни.

Руки дрожали от ожидания и вожделения. Вместе с воздухом я глотала эмоции моегодроу: жаркая, горячая страсть, сладкая нежность, яркая, концентрированная радость. Чем больше пуговиц я расстегивала, тем чаще вздымалась твердая грудь.

Надо же. У многих мужчин волосы тут растут, а у Флая— гладко. Желание коснуться его груди нестерпимым зудом жгло пальцы. Я дотронулась до смуглой кожи: сначала только подушечками пальцев, а затем прикоснулась ладонями; погладила широкие плечи (сначала едва касаясь, а затем все смелее лаская крутые мышцы), провела по твердой груди, опуская руки все ниже и ниже.

Как же мне нравилась реакция моего жениха: его прерывистое дыхание сквозь сомкнутые губы. Я расстегнула маленькие пуговички на рукавах и медленно стянула с Флая рубашку. Только после этого подняла взгляд и посмотрела в глаза, потемневшие от желания.

— А сейчас моя очередь, — голос моего жениха немного охрип.

Флайдин схватил за полы сорочку и ловко снял ее с меня. Почувствовать смущение я не успела, потому что сразу же он прижался ко мне горячим телом, вызвав бурю эмоций и тихий стон. На этот раз только поцелуями в губы Флай не ограничился.

Я и не знала, что у моего тела столько чувствительных мест. Кажется, все эти места любимый погладил и поцеловал. Тело вдруг перестало подчиняться мне и отзывалось только на ласки Флая. Я сама постоянно проваливалась в его чувства, вместе с ним сгорая от страсти и ожидания.

Момент, когда с меня исчезла последняя преграда — короткие панталоны — я просто не заметила. Всех моих сил хватало только на то, чтобы закрывать глаза, стараясь не показывать их изменившийся цвет. Нельзя, чтобы сейчас Флай догадался о моих ментальных способностях. Пока между нами нет доверия, но после я обязательно расскажу ему все.