Эльфы на Диком западе: Убить Большого Билла

Ответом на смех был выстрел от союзников. Пуля звонко щёлкнула о камень неподалеку, и напомнила, что умереть он все ещё может, причем весьма обидно.

Сорвав шляпу, он помахал людям на той стороне долины и крикнул во весь голос, и эхо отразилось от противоположного склона:

— Они бежали! Бандитов больше нет!

Ветер наливался холодом и силой, остужая горящее лицо. Горожане там, с другой стороны, зашумели, перебивая друг друга, кто-то неуверенно махнул в ответ. Они больше не стреляли, скорее пытались понять, что теперь. Дым в долине редел, растекаясь на клочья, убегая вдаль на равнину, и сделалась видна уже хижина, а возле нее кричали и махали руками три женщины и Амрас с Карантиром.

А с другой стороны, ниже себя по склону, он увидел пушку. Маэдрос прислонялся к высокому колесу, оберегая левую ногу, меч его был убран в ножны — а рядом с пушкой лежали недвижимо двое мужчин. Вот он тоже снял шляпу и небрежно помахал ею горожанам, а потом с большим воодушевлением — в сторону хижины, которую, должно быть, уже различал со своего места.

Очень хотелось радостно кричать и ещё почему-то ругаться последними словами. Может, даже местными.

Но Маглор не сделал ни того, ни другого. Он сбежал вниз, неловко оступаясь на камнях, подскочил к пушке и сгреб Маэдроса в объятия.

Чтобы уж точно убедиться, что брат живой.

Глава 10.1

Женщины выходили из маленького дома без крыши одна за другой, и Шон насчитал их целых пять, а не три. Ещё две незнакомых темных макушки, точно были женскими. Но высматривал он одну, седую, которая не прикрывала волос чепцом.

Увидел ее — и сразу немного отпустило. Порядок с Донной. Вот она, с ружьём, шляпой машет, и все с ней хорошо, раз она так ею размахивает. Разве что волосы в беспорядке, чего Донна себе никогда не позволяла.

А вот рядом Нэн, и у нее голова перевязана. Повязка, кажется, из рубашки, пестрая такая, в свежих пятнах совсем, будто только наложена — и, похоже, так оно и было. А Ханна в порядке, мать поддерживает.

А всех остальных чужаков он уже потом разглядывал.

Люди вставали с земли, некоторые все ещё бледные, и уж точно все ошарашенные. Очень уж быстро все случилось! Вот была перестрелка без них, вот по ним, едва подошедшим, выпалили картечью, так что люди едва не побежали от неожиданности, потом они послушались его, рассыпались и залегли, готовясь к долгой перестрелке через клубы дыма внизу — а вот уже бандиты драпают со всех ног, своих и конских!

Нет, бандиты, конечно, на то и бандиты, что большой храбрости от них Шон не ждал, когда против них вышло больше половины городских мужчин. Не слепые же они, должны были хоть шляпы и выстрелы посчитать. Но с другой стороны, бандиты Билла всегда были напористыми, и трусов среди них тоже не было. Марко и его люди и вовсе должны были в драку рваться. А их не видно вовсе.

Поднимался ветер, развеивая остатки порохового дыма. Рослый тип, вышедший из дыма, все тряс за плечи рыжего у пушки, будто не мог поверить, что видит его.

Подошёл Берт, смущённый и весь пыльный.

— Думаешь, от нас они так дёрнули? — хмыкнул он, кивая на истоптанный склон.

— Главное, что дёрнули.

Остальные тоже поднимались и заглядывали вниз. Махали руками Донне и ее спутницам. А потом умолкали, что-то разглядывая в той стороне.

— Спускаемся, что ли? — Старый Том подошёл, отдуваясь и напрасно пытаясь стряхнуть с жилета красную пыль.

— Лучше бы нам их сюда поднять, — прищурился Финниган. — Если я все правильно вижу.

Шон присмотрелся — и почесал в затылке. Начал считать трупы вокруг дома и сбился.

— Закопать бы это все, — пробормотал он.

И конечно, забрать оттуда живых, что своих, что не очень. Лучше ночевать на склоне в холоде.

Приглушённый стук копыт долетел через долину, и все разом посмотрели туда. И горожане, и женщины внизу, и даже эти высокие у пушки. Там, над склоном появилась одинокая приземистая лошадь и деловито побрела вниз, чуть припадая на переднюю ногу. Где-то Шон ее раньше видел. Заходящее солнце сделало ее тень огромной, на полсклона.

— Здесь будем ночевать, — распорядился Берт, снова оживляясь. — Давайте привезём сюда всех. И узнайте, что с их лошадьми. А парней-то этих — пятеро…

— Надо будет тех в городе тогда похоронить, — предложил Пит. — По-человечески.

— Вот сам их и вези, — буркнул Том позади.

— И увезу. И ещё кого найду.

— А кто будет ругаться, встанет первым караулить, — предупредил Берт, и они умолкли.

Первые всадники уже съехали по тропе на дно долины и поспешили к дому. Обогнали этих двоих высоких. Они шли от пушки, и рыжий опирался на плечо черноволосого. А возле пушки остались два трупа, и у одного, здоровенного и широкоплечего, очень знакомого, чего-то не хватало. Но Шон присматриваться не стал.

Там, внизу, возле дома, ему сделалось несколько не по себе. Здесь было как после кавалерийской атаки — трупы вокруг, и у нескольких разрублены головы, у кого-то руки, а остальные тоже все больше заколоты, потому что от пуль столько крови не бывает. И не всякий офицер такое умеет. Лучше и не смотреть туда дальше. А раз и ему не по себе, заключил Шон, то женщинам тут совсем худо может быть. Ханна вообще стояла прямо и старалась по сторонам не смотреть.

…Эти высокие молодые парни и правда были при саблях, прямых и двуострых. Смотрели тоже остро, одинаково светлоглазые, похожие, как братья. Один только вышел вперед, опираясь на топор. И все, кроме одного, что поддерживал высокого рыжего — в окровавленных повязках.

Берт подошел и поздоровался, такой прямой и выдержанный, будто на приеме у губернатора территории, а его приветствовали в ответ — так вежливо, словно они и были теми губернаторами. Шон смотрел на Донну и думал, как ее схватить в охапку и увезти в безопасное место, подальше от трупов и парней, так хорошо умеющих убивать людей саблями и топорами.

Только Донна была не согласна, и в ответ на его тихое предложение посмотрела, словно бабуля в его детстве, когда он хотел из варёных яиц цыплят высидеть. Чушь, мол, ляпнул несусветную.

— Помочь, — сказала, — раненым надо. Врач с вами есть?

Врач даже был. Его уговорили ехать позади всех. Бандиты бы его не тронули — им самим случалось к нему обращаться, да и их же раненых к нему бы тоже оттащили.

А этих было тут пятеро, хотя говорили о семерых. Досталось, кажется, всем.

— Врач наверху, — сказал Берт. — Я не стал тащить его в драку. Сколько у вас раненых-то всего?

К нему повернулся тот, который с топором.