Эликсир для мертвеца
Шрифт:
— Конечно, неси все, — сказал Арнау. На губах его появилась улыбка. — Нам ни к чему, чтобы это считали странным.
— И еще вина. Тюремщики сочтут, что вы будете много пить, так как знаете, что должно произойти завтра.
— А священник?
— Священник вам не понадобится, — уверенно прошептала девочка. — Видите ли, это должно произойти только после суда. Но вот что еще — вам нужно попросить удобную камеру. Это стоит дорого, но она сказала, что денег у вас хватит. Это очень важно. Вы должны перейти в нее.
— Ты устроишь и это?
— Нет, сеньор. Устроят они. Я скажу им после
— Я сыт, — ответил Арнау. — Остальное твое.
— Я разделю еду с Пепом. Ему никто ничего не приносит. Он очень голоден.
— И вино тоже.
— Здесь есть трое несчастных, которых утром должны повесить, — сказала девочка. — Я отдам вино им.
Несколько часов спустя Арнау Марса лежал на настоящей кровати в достаточно большой, чтобы она могла поместиться там, комнате. Рядом на столике стояла чаша с вином — «Они будут ожидать этого», — а напротив него стояла девочка.
— Почему эта комната? — негромко спросил Арнау.
— Видите эту стену? — сказала она, указав на ту, что была сбоку от нее.
— Да, — ответил он. — Конечно, вижу. Это стена. Оштукатуренная каменная стена.
— Это стена примыкающей к тюрьме лавки.
— Это стена лавки? — спросил Арнау, указывая.
Девочка кивнула.
— У тюрьмы нет своих стен? — спросил Арнау.
— С этой стороны нет. И это не камень, просто обмазанное глиной дерево.
— Единственная преграда между королевской тюрьмой и обычной лавкой — стена из дерева и глины? Не могу поверить.
Девочка кивнула снова.
— Об этом все знают.
— Если знают, то почему никто не бежит?
— Бежали бы, — ответила она, — но это дорого стоит. Хозяйка лавки требует золота за то, чтобы позволять людям проламывать стену — беспокоится, что ее прогонят, если таким образом будут бежать многие, — а потом деньги, которые нужно дать моему начальнику.
— Так что, Гарсия знает?
— Нет, — ответила девочка. — Только много дерет за возможность спать в этой комнате. Обычно она принадлежит ему. Когда ее занимает кто-то другой, он спит по другую сторону здания, откуда ему ничего не слышно. Ну, вот, — сказала она, склонив набок голову и прислушиваясь. — Слышите их, сеньор? Они в лавке.
И бесконечные, как ему казалось, часы Арнау лежал на кровати, прислушиваясь к негромкому стуку молотка по стамеске, врезающейся в стену, отделяющую его отчаяние от надежды, а девочка слушала у двери. Его спасатели почему-то принялись за работу, когда люди еще заполняли улицы, а тюремщики бродили взад-вперед по коридорам, болтали, смеялись, пили вино. Раз, когда шаги слишком приблизились, девочка бесшумно скользнула к стене и резко постучала. Работа за стеной прекратилась. Надзиратель заглянул внутрь.
— Что ты делаешь здесь? — спросил он девочку.
— Заключенному хочется с кем-то поговорить, — ответила та.
— Мог бы сделать выбор получше, — пробормотал надзиратель и ушел.
Девочка постучала по стене. Работа за ней возобновилась.
Арнау дремал, когда кусок штукатурки упал на пол. Он, вздрогнув, сел и увидел в стене начало отверстия. Придвинул к
нему стул и сел на него. После нескольких падений засохшей глины, штукатурки и камешков, отверстие стало достаточно большим для его широких плеч и крепкого тела. Он достал свой кожаный кошелек, заглянул внутрь, достал несколько монет, а кошелек с остальными отдал девочке.— Спрячь это как следует и трать, когда потребуется, — сказал он. — Ты спасла мне жизнь. Спасибо.
— Еще нет, сеньор, — прошептала девочка. — Полезайте. Это самая опасная часть.
При свете мерцающей в фонаре свечи Арнау увидел своего слугу Хорди, а позади него свою жену Хуану.
— Быстрее, — негромко сказала она. — Нам нужно уходить.
Он крепко обнял ее, беременную.
— Я велел тебе оставаться в замке, — сказал он, не разжимая объятий.
— Если б осталась, ты бы завтра встретился с палачом, — ответила она. — Время для этого еще будет, — добавила она. — Тебя не должны обнаружить здесь.
— Быстрее, сеньор, — пробормотал Хорди. — Мы подкупили многих. Если хотя бы один проболтается, мы пропали.
Слуга осторожно открыл дверь, посмотрел в обе стороны улицы. Поманил их. Теплая октябрьская ночь там и сям оглашалась голосами, выкриками и смехом.
— Празднество урожая в этом году началось рано, — прошептал Хорди. — Для нас это хорошо, сеньор, — дает причину находиться на улице.
Они медленно шли по темным, холмистым улицам следом за Хорди.
— Куда мы идем? — спросил Арнау.
— Я знаю тихий сад, за которым ухаживает мой друг, — ответил Хорди. — Неподалеку от улицы Храмовников. Владелец сада, старый и глухой, крепко спит, ворота будут не заперты. Внутри есть три старых плаща для тепла и подушки для удобства. Можно отдыхать в саду до тех пор, пока толпа не повалит через ворота на рынки, тут мы сможем покинуть город незамеченными. Если сеньора не возражает, мы вернемся в замок на рыночной телеге.
— Мне все равно, как возвращаться, — сказала сеньора Хуана, — если вернемся благополучно.
Неожиданно позади них раздался крик:
— Вон он. Впереди. Смерть изменнику!
Громкий голос раскатывался между высокими домами по обе стороны улицы. К нему присоединился топот бегущих ног.
Хорди повернулся.
— Четверо, — сказал он, — вооруженных дубинками. Сеньор, сеньора, бегите. Я задержу их.
— Не глупи, пошли, — сказал Арнау, схватил его и потащил.
— Я не могу идти быстро, — сказала Хуана. — Идите. Они не причинят мне зла.
— Ерунда, — сказал Арнау. Потянулся к мечу, но на боку ничего не было. Огляделся, увидел палку у двери и схватил ее.
Хуана юркнула в темный проход между двумя домами.
Двое мужчин встали плечом к плечу. Хорди был вооружен ножом и молотком, Арнау — палкой. Один из их противников скрылся в дверном проеме; остальные уверенно приближались к ним. Прежде чем был нанесен первый удар, Арнау и Хорди разделились, они увертывались, уклонялись и сбивали с толку противников. Но как ни быстры они были, у них не было надежды отражать троих сильных, вооруженных дубинками людей. Один удар пришелся с неприятным хрустом; Хорди выронил нож, и рука его бессильно повисла.