Элиот Кровавый

Улицы забурлили! Толпы голодных заражённых заметили жертву. Улицы пылали голодным безумием. Волна заражённых буквально ринулась на звук. С их пастей летели слюни, слюни вперемешку с червями. Твари бежали как роящиеся пчелы, которые заметил шершня у своего улья.

Всё мускулы Элиота напряглись. Он завёл ятаган за спину, а после кинул тот с огромной силой вечного — ятаган моментально убил десяток заражённых: меч разрезал их плоть не чувствуя сопротивления. Он только оставлял радостный след боли, который пролился сгнившими за миг телами.

Элиот не медлил, он распался на тучу из ворон. Вороны Разлетелись в разные стороны, они стремительно набирали высоту — птицы обрушившись яростным дождём, мигом пробивая плоть заражённых, и оставляя кровавые дыры.

Перегруппировавшись кровожадные вороны приняли образ человека, который резким движением руки вытащил застрявший ятаган в земле. Размашистым ударом руки он перерубил десяток жизней, тяжёлый меч резал хорошо, резал и дробил. Он оставлял после себя зловонные лежи. Кровь моментально поступала в тело Элиота, а проклятие разлагало тела.

— Слишком медленно! Я буду бить их вечность, — Элиот отступ, отпрыгнув на ближайшую крышу. Он спокойно смотрел холодным взглядом на зараженных, те махали руками, и брызгали слюной, тщетно пытаясь добраться до жертвы.

— Тупые твари, наверное смерть будет избавление от вашего позора, я презираю такую жизнь, — Элиот плюнул в толпу, он говорил чужим для себя голосом.

Элиот на миг замер. ''А мои это сейчас были мысли'', — он начал сомневаться в своём сознании, ведь так никогда не говорил.

— Ладно, разберёмся попозже, система сделай длинную цепь из кристаллической крови, метров тринадцать, — добавил Элиот.

Система: Делаю.

Ладонь Элиота лопнула, от туда полилась кровь, которая моментально преобразовывалась в цепь. Через мгновений на крыши здания лежала тонкая красная цепь, семи метров в длину. Звенья крови бесшовно переплетались между собой.

Элиот намертво укусил лезвие ятагана, и начал наматывать цепь на рукоятку.

Он резко выплюнул меч — тот с грохотом упал на крышу.

— Вот так! Теперь будете повеселей! — со злостью говорил он.

Теперь сын совершенно непохож на земного отца.

Ноги напряглись, они рывком прыгнули с крыши, попав в самое пустынное место на улице. Черепица на здании разлетелась в разные стороны от силы прыжка, её структура повредилась и она осыпалась на головы заражённых.

Нога сделала шаг, — Заострись с обоих концов! — лезвие ятагана стало обоюдоострым, Элиот начал раскручивать меч над своей головой — ятаган на цепи засвистел, он с невообразимой скоростью набирал оборот за оборотом.

Словно лопасть вертолёта возникла посреди улицы города, движение смешалось в одну сплошную серую тень, или воронку, мелкий мусор отлетал от потоков воздуха.

Элиот спокойным шагом зашагал по городу, поддерживая бешеный темп вращения клинка рукой, он измельчал абсолютно всё на своём пути — заражённые хлынули потоком на свою жертву, но их ждут толь врата в ад.

Обезумевшая толпа начала вбегать в радиус поражения цепи и клинка — им разрезало головы, отрезая их ровными срезами. Протянутые руки к жертве, просто дождём проливались вверх, а следом за ними фонтаны крови и кишок!

— Ха-ха-ха — Элиот улыбался ему было весело, что-то изменилось внутри души, он всё быстрей и быстрее раскручивал цепь, создавая невероятную мясорубку.

Заражённые измельчались настолько быстро, что это стало почти незримо, словно их стирало с этого мира.

Из-за огромной силы бессмертного клинок раскручивался с невероятной скоростью, он резал абсолютно всё! И фонарные столбы падали на землю, и на стенах зданий оставались горящие порезы; и жизни уносились мимолётно.

Но мельница кровопролития и не думала сбавлять свой ход.

Несчастные жизни то и дело вспыхивали красным, смачно разлетаясь на куски. Особо невезучие успевали расчлениться дважды, или даже трижды.

Пролитая кровь на холодную землю начала танцевать, маленькие струйки поднимались вверх, извиваясь как змейки, он превращались в ручейки, а ручейки побежали в лезвие ятагана, крови было настолько много, что она закручивалась в спираль, словно кровавое торнадо взошло на поле боя.

Кровь падших стремительно вливалась в тело Элиота, смертная кровь тут же пожиралась вечной, ненасытной кровью, но тон настроения убийцы сменился на тоску. Нудный ход смерти давал время подумать.

— И жить хорошо, и пить кровь прекрасно, ещё и под звуки режущейся плоти, уху так сладко, — проговаривал он слова, с некой печалью.

''Когда я перешёл эту тонкую грань, что была человечностью, и теперь нравится убивать. Виды тел кромсаемых клинком приятны, звуки нежные, а кровь сладка. А может это и не мне вовсе? Не похож я на себя'', — рука скучно крутила оружие смерти, а глаза видели мельчайшие детали изувеченных тел.

''За несколько лет я изменился больше чем за века жизни. Нет, за несколько мгновений. И что со мной станет, когда последние ниточки человечности уйдут? Я стану полноценным палачом? А может я всегда был таким? Просто сам себя не зная жил. Просто открылась суть моя'' — тяжёлые думы рождались в океане крови.

Система: Убитые —1000, 1130, 1257...

— Помолчи! — уведомления об убитых постоянно всплывали, словно специально мешая думать.

— Ну и хуй с ним! Будет ещё время подумать, а сейчас нужно убивать! — настроение Элиота снова переключилась.

Как только последние слово слетело с губ шаг его ожесточился и отвердел! Поступь писала строчку рокового приговора заражённым и всему остальному, что только посмело вставать у него на пути — цепь с клинком издавали пронзительно оглушающий рокот, который разносился по городу, как бушующий пожар.

Он как-будто бил палкой разъярённый улей пчёл.

Сотни заражённых сломя голову неслись на праздник своей смерти, попадая под лезвие и мигом погибая кровавой смертью.

— Столь тупые, уныние.

Сотни начали превращаться в тысячи! Невообразимый карнавал летящей плоти, она танцевала в воздухе на празднике смерти, конечности летя соприкасались, как бы танцуя.

Если бы тут был художник, то он бы обомлел, от дикости картины.

Изувеченные червивые тела, падали осенней, листвой поливая землю зловонием. Тела начинали гнить под воздействием проклятия меча обращаясь в гниющую жижу, но жижа не могла коснуться ног Элиота, она была гонима воздушными потоками от скорости раскрученного клинка!