Элирм IV

– Постараюсь. Если не сдохнем. Но сейчас я бы хотел услышать твое мнение о наших преследователях.

– Ну-у-у, я не совсем понимаю претензий Небесного Доминиона — начал тот — Так-то мы хорошие парни. Закрыли Белфалас, спасли Затолис, уничтожили Антиквара. Разумеется, был небольшой косяк с атомной подлодкой, но на самом деле тут виноват господин Файр со своим проклятием Окруса. Поэтому по факту, мы не сделали ничего плохого. Но вместо этого оба Белара пытаются нас обнулить. Да и ведут себя, словно мухи, что сидят на вершине навозной кучи и по какой-то причине мнят себя высшим обществом.

– Вот именно — шаман подмигнул своему отражению — «Безапелляционная вера в собственное величие и святое право творить всё, что заблагорассудится их самовлюбленной душе».

— Во-во. Да и началось-то все из-за ерунды… Так! Секунду!

Прицелившись, Герман выдал длинную очередь.

— Есть! Девятнадцать! Прости, так на чем я остановился?

– Ты говорил, что все началось из-за ерунды.

– А, точно. Да, так и есть. Мы просто шли себе с друзьями по улице Кланов и мирно общались. Как вдруг, ни с того ни с сего, к нам обратился Белар. Предложил подзаработать очки рейтинга, дабы мы смогли накопить на первое подземелье. Говорил, что готов нам помочь чуть ли не безвозмездно. Надо было лишь выполнить цепочку из трех простых поручений. Два я выполнил, а на третьем Фройлин плюнул в стакан и захотел, чтобы я это выпил. Представляете? И в чем, спрашивается, причина ненависти? А только лишь в том, что я и мои друзья — «двадцать первые». Это же расизм чистой воды! Так нельзя!

Глас перевел взгляд на осколок зеркала.

– Я вам скажу одну вещь, дорогие зрители, только, пожалуйста, не обижайтесь. А еще лучше — используйте эту информацию в качестве пищи для размышлений. Была у нас на Земле одна организация, в чьей преамбуле устава было написано следующее: «Мы, народы объединенных наций, в полной решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды принесшей человечеству невообразимое горе, стремимся вновь утвердить веру в основные права и свободы человека». К чему я это говорю, спросите вы? А к тому, что главной причиной самой кровопролитной войны в нашей истории стала именно расовая ненависть. Лично я почему-то был уверен, что на Элирме эта тема уже давно себя изжила, однако не тут-то было. Видимо, судьба любит пошутить. Герман, прошу, продолжай.

— Да я даже не знаю, что еще сказать — пожал плечами танк — Я просто хочу жить спокойно. Вкусно есть, вдоволь спать, знакомиться с девушками. А если возникнет желание выпустить пар — взять оружие и отправиться в подземелье. Уверен, Небесному Доминиону стоило бы озаботиться тем же.

– Согласен.

– Вот смотри, сколько боеприпасов они на нас израсходовали?

— Десятки тысяч.

– Вот именно. Считай, гора золота потрачена впустую. В то время как на эти деньги можно было бы отстроить целый город! А их люди? Лезут нас убивать, толком не зная почему. Вот серьезно! Как много задниц Гундахар еще должен проткнуть, прежде чем Небесный Доминион, наконец, успокоится?

Шаман снова подмигнул своему отражению.

– Золотые слова. Но, пожалуй, я все-таки перефразирую: многоуважаемый танк имеет в виду то, что мы не желаем конфликта. А нашим преследователям стоило бы, наконец, отвязаться и научиться проигрывать. Иногда полезнее стерпеть, знаете ли — Глас перевел взгляд на напарника — Герман, сердечно благодарю за чудесное интервью. И прежде чем уйти, я хочу задать тебе последний вопрос. Скажи, будь у тебя собственный клан, что бы ты сделал?

– Ну-у-у, я бы уж точно никого не мучил, не пытал и не грозил обнулением за каждый чих. А сосредоточил внимание на том, к чему мы все так яростно стремимся.

– И к чему же?

– К счастью — улыбнулся танк — Вкусно есть, вдоволь спать и знакомиться с девушками. Разве не так?

БУМ!

Картечь из осколков снаряда пробила купол гнезда и грубо вдавила Германа в спинку сиденья.

С некоторой задержкой, сквозь многочисленные дыры в его нагруднике потекли ручейки крови.

— Ух-х-х… вот гады… — широкая ладонь крепко сжала заранее подготовленный Монсальват — Ну, сейчас я вам устрою… дай только воскресну…

– Мда, это вы зря — прокомментировал шаман, что в отличие от соседа остался целым и невредимым — Злить такого добродушного парня — себе дороже. Помяните моё слово.

Видео скакнуло на восемь минут вперед.

— Вот видите, я же говорил.

Глас снимал настежь открытую дверь цеппелина, в проёме которой на фоне гигантского торнадо стоял танк и безжалостно палил сразу из двух крупнокалиберных пулеметов.

В эту минуту он был похож на живое воплощение бога войны, что своей карающей яростью рвал жалкие цеппелины Доминиона на части.

Огневая мощь от тандема из двух тяжелых орудий была столь впечатляющей, что пузатые лайнеры резало, словно пилой.

— Давай, давай, давай! ЕСТЬ!

БУМ!

Взрывная волна отбросила шамана далеко назад, в то время как сам Герман не сдвинулся ни на миллиметр. Лишь завывающие потоки ветра развевали его одежду и волосы.

– ХА! НУ И КАК ТЕБЕ ТАКОЕ?! — весело проорал тот, после чего перевесился через край обрыва и плюнул вниз — БУДЕШЬ ЗНАТЬ, КОЗЛИНА!

— В общем-то, дорогие зрители, тут я узнал всё, что хотел. Думаю, мне пора вернуться назад и проверить, чем заняты остальные.

Эстир шагнул обратно в коридор, чуть не столкнувшись с пробегающим мимо Гундахаром.

— Прочь с дороги, усатое чучело!

Не сбавляя ход, генерал набросился на очередной отряд безбилетников.

Как и в случае с Германом, помещение разом наполнила кровавая взвесь, и на заваленный мусором пол начали щедро осыпаться оторванные конечности.

Взбешенному рыцарю смерти потребовалась всего пара секунд на то, чтобы выдать три десятка калечащих ударов, да еще и завязанных в цепочку убийственного комбо.

Что любопытно, но «Криолитового посвящения» не было и в помине. Видимо, дела реально приобрели дурной оборот, раз даже старый игв предпочел не тратить драгоценное время на поиск мишеней.

Бой окончился, толком и начавшись.

— У-у-у… Слабаки вонючие. Даже не попали ни разу.

— Эй ты! Умертвие! — с противоположного конца коридора показался Ат-Анак — орк из бригады Белара младшего — Я видел, как ты победил Фройлина в Натолисе! Теперь меня попробуй! Только честно! Как мужчины, на кулаках!