Элита

из-за моего поведения на вчерашней экзекуции. У меня засосало

под ложечкой. Оскорбить ее я ни н коем случае не хотела и ужасно

испугалась, что именно так она это и восприняла. Взгляды всех

девушек устремились на меня. Обыкновенно королева разгова-

ривала со всеми нами вместе и очень редко — один на один.

Я приблизилась и сделала еще один книксен:

—

Ваше величество.

—

Присаживайтесь, леди Америка, — ласково сказала

она и кивнула на пустое кресло напротив. — (Я с опаской

подчинилась.) — Вчера вы устроили изрядный переполох.

—

Да, ваше величество. — Я сглотнула.

—

Вы с ней были близкими подругами?

У меня защипало в носу, но усилием воли я отрешилась от этого

ощущения.

—

Да, ваше величество.

Она вздохнула:

—

Леди не пристало вести себя таким образом. К

счастью, телевизионщики были так сосредоточены на том, что

происходило на помосте, что не заметили вашей выходки. И тем не

менее вам не следовало проявлять такую несдержанность.

Это был не выговор королевы. Она по-матерински журила меня, а

это в тысячу раз хуже. Как будто она чувствовала за меня

ответственность, а я ее подвела.

^ 109

КИР А КА С С

Я понурилась. Впервые за все время мне стало стыдно за свое

поведение.

Королева протянула руку и положила ладонь на мою коленку. Я

вскинула

голову,

потрясенная

таким

неформальным

прикосновением.

—

И все-таки, — с улыбкой прошептала она, — я рада,

что ты так поступила.

—

Марли была моей лучшей подругой.

—

Если ее больше нет рядом, то это не значит, что она

перестала ею быть.

Королева Эмберли ласково похлопала меня по колену.

Это именно то, что мне сейчас отчаянно требовалось: материнское

участие.

—

Не знаю, как мне быть, — прошептала я. Защипало

глаза. Если бы не устремленные на меня взгляды остальных

девушек, я выложила бы ей все.

—

Я дала себе слово ни во что не вмешиваться, — со

вздохом сказала она. — Но даже если бы и хотела, вряд ли смогла

дать совет.

Она права. Разве словами можно изменить то, что произошло?

—

И все-таки, прошу тебя, будь к нему снисходительна,

— мягко произнесла королева.

Понятно, что она это сказала из самых лучших побуждений, но

обсуждать ее сына мне сейчас совершенно не хотелось. Я кивнула

и поднялась. Королева ласково улыбнулась и жестом дала понять,

что я свободна. Я отошла и присела рядом с Элизой и Крисс.

—

Как ты? — сочувственно спросила Элиза.

—

Я-то в порядке. Меня куда больше беспокоит Марли.

—

По крайней мере, они теперь вместе. Пока они есть

друг у друга, все преодолеют, — заметила Крисс.

—

Откуда ты знаешь, что Марли с Картером вместе?

—

Максон сказал, — отозвалась она таким тоном, как

будто это что-то само собой разумеющееся.

—

А-а.

110 'Эо

Э ЛИ ТА

Ее слова задели меня за живое.

—

Странно, что он не сказал об этом тебе. Вы с Марли

были так близки. Тем более что ты его любимица.

Я взглянула на Крисс, потом на Элизу. Обе казались

встревоженными, хотя к тревоге примешивалось некоторое

облегчение.

Селеста рассмеялась.

—

Уже не любимица, — бросила она, не удосужившись

даже поднять глаза от своего журнальчика. По всей видимости,

моего падения с нетерпением ждали.

Я перевела тему обратно на Марли:

—

У меня все равно в голове не укладывается, что

Максон обрек их на это. Да еще и спокойно смотрел, как их

наказывают.

—

Но она поступила неправильно, — заметила Натали.

В ее тоне не было осуждения, лишь покорное признание этого

факта, как будто она исполняла чьи-то указания.

—

Он мог бы казнить их, — подала голос Элиза. — И

закон тут на его стороне. Принц проявил к ним милость.

—

Милость?! — фыркнула я. — По-твоему, прилюдно

спустить с человека шкуру — это милость?

—

Учитывая все обстоятельства — да, — стояла на

своем Элиза. — Уверена, если бы мы спросили Марли, она

предпочла бы порку смерти.

—

Элиза права, — поддержала ее Крисс. — Я согласна,

это было совершенно ужасно, но если бы мне пришлось выбирать,

я предпочла бы быть выпоротой, а не мертвой.

—

Я тебя умоляю, — усмехнулась я, давая волю гневу.

— Ты ведь Тройка. Все знают, что твой папочка — известный

профессор, а ты всю жизнь провела, не вылезая из библиотек, и

горя не знала. Да ты даже порку ни за что бы не пережила, не

говоря уже о жизни Восьмерки. Ты молилась бы о смерти.

—

Только не надо делать вид, как будто ты знаешь, что я

могу перенести, а что нет. По-твоему, если ты Пятерка, это значит,

«-6s 111 'So

КИР А КА С С

что ты единственная, кому в жизни приходилось нелегко? — Крисс

сверкнула глазами.

—

Нет, не единственная, но мне наверняка приходилось

куда тяжелее твоего. При этом я не смогла бы вынести то, через что

пришлось пройти Марли. И сомневаюсь, что это было бы под силу

тебе.

—

Я храбрее, чем ты считаешь. Ты понятия не имеешь,

чем мне приходилось жертвовать все эти годы. И если я совершаю

ошибку, я беру на себя ответственность за последствия.

—

А почему вообще должны быть какие-то послед-