Элитная кровь

Он там был, в квартире, точно! Кто еще мог озвереть после увиденного? Его трое за дверями караулили, с электрошокерами. У одного – игла с сильнодействующим снотворным. Ну, Поздняков этот шприц и вогнал убийце в глаз. Двоих «быков» голыми руками замочил. Одному паховые кости сломал, шею свернул. Другому черепную коробку об стену дома раскроил. Там следы такие, на лестнице… Будто в фильме ужасов. Всех троих столкнул вниз, на ступеньки. Вот что значит – мужик в детдоме рос да потом в погранвойсках служил… Менты подъехали с Аленой Маркиной разбираться, а там еще три трупа, друг на друге лежат.

Соседи боялись носы из квартир высовывать, когда все началось, но слышали, что происходит. Говорят, тот мужик на лестнице бесновался, орал страшно. Выл, как дикий зверь. Мол, найду всех, никто не уйдет. Клялся, что достанет… Отомстит. Поздняков это был, точно. Все сходится. И ключ от квартиры у Сергея имелся, и засаду люди Яреса могли ставить только на него.

– И правильно сделал, что замочил этих… – мрачно улыбнулся Шигин. – Ярес пошел на беспредел, Поздняков ответил тем же. Уважаю чела. Не повезло ему – влип крупно. Совсем не при делах был, да карта так легла. Все мужику уничтожили. Ну, сами виноваты. Раненый зверь вдвойне опасен.

– Его счастье, что детдомовец, – отметил Мещеряков. – А то всех родственников порешили бы, не постеснялись.

– Значит, теперь все стало еще сложнее, – резюмировал Майкл. – Ярес ищет Позднякова, готов взять его живым или мертвым, как получится. Поздняков ищет Яреса и качков – чтоб отомстить. Но численный перевес не на его стороне, и потому атака в лоб бесполезна. Значит, он будет действовать хитрее, он взбешен, но ведь не дурак.

– Теперь и менты ловят Позднякова, – добавил Гарик. – Игра еще больше осложнилась. После инцидента с побегом из квартиры Рудакова у МВД были некоторые вопросы к нашему «клиенту». Потом был звонок по «02» из квартиры убитой Маркиной. Менты ведь дуболомы, но не до такой степени. Чтоб понять, у кого был ключ, – ума хватит. Да и потом, в квартире повсюду отпечатки Позднякова. Значит, у МВД появились вопросы к Сергею и по делу Маркиной. А уж по трупам на лестнице ее дома – тем более.

– Черт! – ругнулся Майкл. – Сложный расклад. На контакт Поздняков так и не вышел?

Гарик отрицательно мотнул головой.

– Телефон выключает, чтоб не могли установить, в каком он районе города. Только иногда входит в сеть, проверить сообщения и звонки. Все. На SMS не отвечает. Мы дважды предлагали помощь…

– Попробуй еще раз! – приказал Шигин. – Опиши ситуацию, особенно про ментов. Наши тёрки с Яресом – ладно. Разберемся как-нибудь. А вот третий здесь – точно лишний. Ни к чему Сергею в руки к ментам попадать…

Помнишь, Сашка, как впервые нас вывезли на лето за город, всем отрядом? Отряд… смешное слово… Сколько нам тогда было? Лет по шесть, наверное. Теперь не вспомнить точно. Зато я хорошо помню другое. После четырех стен, в которых мы были заперты круглый год, огромная территория, огороженная забором, казалась Сказочным Королевством.

Знаешь, я потом, как-то раз вернулся туда, под Смоленск. Долго стоял у забора, глядя на ребятишек. Другое поколение, они как две капли воды походили на нас… Я смотрел и не верил. Не понимал, как участок земли… соток в двадцать, наверное… мог казаться бесконечным? Но ведь так было! Бесконечное поле вокруг Волшебного Замка, в котором мы жили…

А помнишь, Сашка, нашу Гидру? Ее лицо почти стерлось из памяти – встретил бы и не узнал, вот честное слово. Впрочем, она сильно изменилась с тех пор. Сашка!!! Лишь сейчас понял… Ведь с тех пор минуло более двадцати пяти лет! Вдумайся, друг мой лучший! Сколько мы с тобой прошли, бок о бок… Всех разбросало по жизни, так что не отыскать следов. Только мы держались рядом.

Я помню отчетливо, словно там, среди зеленых деревьев, все происходило не четверть века назад, а только вчера. Помнишь, Гидра пугала, будто за территорией нашего маленького лагеря водятся тигры. Говорила: здесь – внутри забора – сумеет защитить нас. Но стоит только выбраться за пределы ограды – и окажемся во власти диких животных. А мы не верили, пока однажды всем отрядом не вылезли за территорию лагеря. Это ведь ты заметил на низком кустарнике белую кроличью шкурку, испачканную кровью? Ну да, я точно помню – ты!

Ты закричал, указывая пальцем на окровавленный кусочек меха. И все притихли, испуганно сбились в кучу. Помнишь? Мы поверили: тигры где-то здесь, и потому нельзя убегать в сторону от Гидры. Она хоть и Гидра, но обещала спасти, если что.

Знаешь, потом, спустя годы, я не раз вспоминал этот случай. Нам ведь тогда казалось, что мы – взрослые, самостоятельные. Тем более в месте, где не оказалось четырех стен, где вокруг жила Сказка, где за оградой шумел ветвями Волшебный Лес.

Наша Гидра совсем не была дурой, нет. Она прекрасно понимала, что никакие запреты и наказания не удержат от попытки вырваться на волю. Она придумала трюк с большим куском белой ваты, измазанным красной краской… И ведь никто не догадался. Я понял, что она ловко надула нас, – много позже, когда вырос. Я ведь иногда вспоминаю те дни, Сашка…

А помнишь, один раз жутко разозлился на тебя? Ты придумал, будто трава на поляне, с колосками-шишечками – настоящий хлеб, и его можно кушать. Мы же видели настоящие колосья пшеницы только на рисунках… А я поверил тебе. Поверил и попробовал. Надо мной смеялись все, даже девчонки нашего отряда.

Знаешь, потом долго не мог очистить рот от семян этой травы. Они были маленькие, твердые и невкусные. Даже ночью, много позже, лежа в кровати, выплевывал на пол остатки колоска. А мальчишки смеялись: «Что, Позя, досыта наелся хлеба?»

Помню, страшно обиделся на тебя, мы даже несколько дней не разговаривали. Сашка… Как бы я хотел, чтоб все это можно было вернуть… Чтоб кто-то подошел сзади, похлопал по плечу и сказал: «Это шутка, Позя. Ты не был дома у Рудакова. Не видел ментов. Не видел Сашку, связанного скотчем в узел, в луже крови». Обычной человеческой крови – ничуть не волшебной. Но такой страшной…

Сашка, Сашка? Как же так?! Этого не может быть. Нет, не может! Мы прошли с тобой по жизни, бок о бок, лет тридцать, наверное. Все наши приятели исчезли, их засосало водоворотами времени.

Мы выросли рядом. Сашка… Прости, это глупо наверное. И ты, и Гидра были моей семьей. Жизнь давала уроки, мы взрослели. Даже невозможно перебрать в памяти – сколько у нас общего…

Помнишь, вообразили себя взрослыми и купили женщину, одну на двоих? Сами набрались, для храбрости, ведь это был первый опыт. Господи, вот дураки-то!

Сашка, Сашка! Не знаю, простишь ли когда-нибудь. Я виноват перед тобой, страшно виноват. Если б мы разошлись, разбежались в стороны, как все прочие – ты остался бы жив. Вон, как вышло… Выросли, встали на ноги. Осели в Москве, купили квартиры… И вроде ушло в небытие детдомовское прошлое. Солидные люди. Так ведь, Сашка?

Только семьи не завели. Не знали мы, что такое тепло домашнего очага. Просто не умели создавать нечто прочное… Казалось, смысл жизни в другом. Деньги, выпивка, крутая тусовка… Окучить как можно больше баб. Да? Мы не умели создавать комфорт для других, уют возле себя. Нас так приучили с детства – клювом не щелкать. Взять свое – и на сторону… Зачем иное, да? Сашка… Все обман. Нет ни тепла, ни счастья.

Нас учили быть сильными. Терпеть боль, превозмогать страх. Переступать через эмоции, смеяться, когда хочется плакать. Помнишь, мы выросли и стали гордиться тем, что никогда не плачем? Что мы сильнее любых обстоятельств, страшной боли? Нас приучили терпеть холод и голод, выживать в любых условиях, брать от жизни свое. И никогда не показывать миру собственную слабость.